– Почему вы? – Гордон перестал ворошить бумаги. На его лице отразилась досада, словно он предвидел вопрос, но отвечать на него не хотел. – Почему профессор истории? – Он призадумался, пристально глядя на пол у ног Сканлана. – Мне неприятно говорить. Практически я расписываюсь в собственной беспомощности. – Генерал снова умолк, хмурясь и сосредоточенно изучая пол. – Вы, наверное, знаете, впрочем как и все на Земле, над каким устройством работает Меллз. Никакими мерами безопасности этого не утаить. Устройство предназначено для защиты от Хваи, и оно почти готово. Все эти часовые отметки, проверки на подконтрольность и тому подобное вскоре окажутся не нужны. К сожалению, знают об этом и Хваи. Мы возвратили Меллза на Землю, после того как его ближайший помощник оказался под их контролем. Он едва не взорвал астероид, прежде чем до него добралась охрана. Это пятое покушение на ученого за последние три года. Пятеро сотрудников Меллза, тщательно проверенных, постоянно находившихся рядом с ним, попали под контроль врага. Пятеро, Сканлан! Несмотря на строжайший график часовых отметок.
Гордон неожиданно поднял взгляд и посмотрел Сканлану прямо в глаза. Эффект был поразительный.
– Все еще не понимаете, почему я выбрал вас? Хорошо, слушайте дальше. Я вернул Меллза на Землю, пока он еще жив. Какова стандартная процедура по его охране? Эскорт из проверенных сотрудников безопасности, которым отдан приказ стрелять в каждого, кто моргнет дважды. И какой от этого толк?
Вопрос прозвучал риторически, однако Гордон ожидал ответа.
– Думаю, захватить сознание ваших людей не сложнее, чем сознание Меллза, – предположил Сканлан.
– Совершенно верно. На это Хваи и рассчитывают: полицейский кордон. Наверняка они получили контроль над кем-то из моих людей, точно так же, как они внедрялись в сотрудников Меллза. И что мне прикажете делать?
– Спрятать его на пустынном острове, – предложил Сканлан.
– Или на пустынном астероиде. Уже было.
– Тогда не знаю, – пожал плечами Сканлан. – Раз нельзя его ни спрятать, ни оставить среди людей…
– Посмотрите на это иначе, – перебил его Гордон. – Типовые приемы охраны не работают из-за специфики проблемы. Ситуация включает переменные факторы, как бы вы на нее ни смотрели. Причем факторы очень опасные, потому что устройство Меллза драматически повлияет на ход войны. Я вас выбрал наугад из группы сотрудников, отвечающих некоторым требованиям. У вас безупречная история часовых отметок. Вы человек умный, гибкий и, что более важно, никак не связаны с Меллзом. Вот вам идея. Меллз останется в стороне от полиции, Службы безопасности, своих коллег и друзей до тех пор, пока не закончит работу. Они к нему не приблизятся – об этом я позабочусь. Все это время он проведет с вами. И не только с вами, потому что это тоже опасно. Но и с вашими коллегами и друзьями. Они будут следить за вами, а вы – за ними. Главным образом вы – за ними. Ключевая фигура – вы. Ваше место – всегда рядом с Меллзом. Что вы думаете об этом?
Сканлан вдруг понял, что генерал ждет от него поддержки. Гордон рисковал, и очень сильно, пусть даже зная, что обычные меры безопасности Меллза не защитят. Передать гражданскому лицу высший секрет Земли – на такой шаг надо было решиться.
– Думаю, в данных обстоятельствах вам остается только одно – изменить переменные факторы.
– Я не могу обойти эти проклятые переменные. – Гордон раздраженно уставился на Сканлана. – И я не могу управлять ими всеми. Так что я сделаю их максимально непредсказуемыми. Если же это не сработает… – Он покачал головой.
– Сегодня у меня вечеринка, – сказал Сканлан. – Хотите, чтобы я ее отменил?
– Нет. Ваши друзья уже в курсе, я известил их о вашем задании.
– И мою жену?
– Нет. Ей вы расскажете сами. У вас есть оружие? Нет? Тогда вот вам бластер. Используйте, если потребуется. – Гордон достал из стола бластер Винфилда – Сайкса и передал Сканлану. Тот посмотрел на гладкое некрасивое оружие и положил в карман.
– Думаю, это все, – сказал Гордон. – О важности задания напоминать не буду. Просто не забывайте: под контролем может оказаться любой. Лучший друг, ваша жена. Пока Меллз не закончит работу, нельзя доверять никому. Хваи обязательно сделают ход. Главное, чтобы вас не застали врасплох. Ваши друзья, по моей просьбе, будут за вами следить. Вас тоже могут взять под контроль.
Гордон снова опустил глаза, сначала на пол, потом на свои бумаги. Он выглядел до предела измотанным – человек, вынужденный подозревать всех. Он не верил даже себе и явно не верил Сканлану – не настолько, насколько хотел бы. Слишком много запылившихся документов на столе, слишком много работы для одного человека. Сканлан вышел из кабинета.
Он понял, что навряд ли вернется к работе. Непривычная тяжесть оружия беспокоила, как и странные мысли, которые оно навевало. Он должен следить за всеми, включая своих друзей. А они будут следить за ним, настороженно, с недоверием. «Вдруг он уже под контролем?» – будут спрашивать они себя. «Вдруг кто-то из них уже подконтролен?» – будет спрашивать себя он. Спрашивать чаще, чем все остальные, потому что он будет охранять Меллза. Будет жить, положив руку на бластер, и ждать. И опасность придет. В этом он был уверен не меньше Гордона.
Мысленно он перебрал внешние признаки подконтрольности: нарушение координации движений, задержка с ответами, неуверенная ориентация во времени, излишняя болтливость. Симптомы как при опьянении, но с одним колоссальным отличием. Пьяный что-то испытывает. Подконтрольный – нет. Человек под контролем не чувствует ничего. Из его глаз выглядывает чужак, пытаясь оценивать окружающее по шкале, для которой его нервная система не приспособлена. Он стремится овладеть основными невербальными средствами общения. Старается управлять телом, реагируя достаточно быстро, чтобы со стороны человек не выглядел марионеткой.
Для того чтобы внедриться и подчинить сознание человека, Хваи требовалось тринадцать часов. Все это время жертва должна была находиться в одиночестве. Добившись цели, Хваи мог оставаться «внутри» сколько заблагорассудится. Но, «выйдя», он покидал жертву насовсем. Чтобы установить новый контакт, ему снова требовалось тринадцать часов.
Обычно атака начиналась с наступлением темноты. Около восьми часов человек спит. Утром он не является на работу. Его жена, босс или помощник, кто угодно, обнаруживают, что человек заперся в комнате. Они стучат в дверь. Человек кричит, что ему нездоровится, что он полежит еще пару часов. В полдень он выходит из комнаты. На первый взгляд в нем не заметно ничего необычного. Почти ничего, если не обращать внимания на его руки, которые дрожат, как после тяжелой работы. Не замечать, как он роняет мелкие предметы, говорит больше обычного…
А также его склонности: однажды взорвать арсенал, совершить диверсию на заводе или убить президента.
Именно так, по версии Службы безопасности, все и происходило. Это и был контроль. Ключевой момент во всем этом – тринадцатичасовой период индоктринации, который, по мнению психологов, требовался для того, чтобы взломать защитные механизмы человеческой нервной системы. Так много времени, предполагали они, уходило на то, чтобы прорваться через психофизиологические предохранительные структуры человека.