На рассвете пятого дня они погрузились в скутер и отправились в дальний конец континента. По расчетам Оливера, они покрыли шесть тысяч километров за пять с половиной часов. Заприметив деревню, с ревом устремились вниз и затормозили перед самой землей так резко, что их едва не размазало по полу. На все про все – с момента, как они появились в небе в виде точки, и до самого приземления – ушло не больше трех минут.
Но туземцы вновь опередили их на четверть часа.
На этот раз земляне не стали задерживаться в деревне и выяснять, как это случилось. В соответствии с разработанным ночью планом Зальцман и Оливер направились по следу убежавших туземцев. Маглио снова поднял скутер и выписывал в небе круги, высматривая толпу.
– Они в двух километрах от вас, – протрещал в наушниках его резкий голос. – Примите немного вправо… то что надо!
Зальцман, кряхтя, взбирался по склону горы. На уступе он задержался и подал Оливеру руку.
«Недели невесомости ослабили мускулатуру», – подумал он.
В небе кружил маленький скутер Маглио. Вокруг простирался красный лес, над кронами деревьев кое-где торчали неровные вершины гор.
– Движутся в прежнем направлении, – сообщил Маглио. – Их около двухсот. Идут в другую часть леса.
Земляне продолжали преследование. Зальцману казалось, что двое взрослых мужчин должны передвигаться быстрее, чем жители целой деревни, среди которых – и женщины, и старики. И все же космонавты не могли не только догнать туземцев, но и даже сократить дистанцию.
– Алло, шеф, – радировал Маглио. – Кажется, я придумал, как вам срезать угол. Возьмите правее на следующей прогалине…
Прошел еще час. Они с трудом продвигались по извилистому пути. Судно Маглио висело в небе, но так, чтобы не выдать их местоположение. Солнце нагревало пластиковые скафандры, пока они карабкались по скалам и продирались сквозь заросли.
– Ну и что это такое, – проворчал Оливер. Он исчерпал запас бранных слов на туземцев, обзывая их кем угодно, только не человеческими существами. – Я бы мог остаться в Монтане и заниматься тем же самым. Господи, мы запулили консервную банку за шестнадцать световых лет только ради того, чтобы найти кого-то родом не с Земли и просто поговорить. Пришли подружиться, а они шарахаются от нас, как пугливое стадо…
– Алло, шеф, – протрещал Маглио. – Они, должно быть, засекли ваше местоположение! Они повернули и снова удаляются от вас!
– Засекли? – гаркнул Зальцман в головной телефон. – Снова? Каким образом?
– Я не знаю, – сказал голос Маглио в наушниках. – Но могу поклясться, группу не покинул ни один человек.
– Ты уверен, что внизу нет кого-то еще, кого ты не видишь? – спросил Зальцман, усаживаясь на землю.
– Уверен на сто процентов. Лес здесь редкий. Я бы заметил и кошку. И насколько я… Шеф, вы сидите?
– Да, а что?
– Они все уселись несколько секунд назад!
Зальцман вскочил на ноги, дернул за плечо Оливера и побежал.
– Они встали, – сообщил Маглио. – Бегут… остановились… снова сели.
Зальцман тоже уже сидел.
– Связь налицо, – прошептал он Оливеру. – Либо у них датчики в каждом дереве, либо они телепаты!
Маглио подобрал товарищей и направил скутер домой. Оливер сидел притихший, как побитая собака. Зальцман непрерывно матерился, постукивая кулаком по ноге. Это удерживало его от того, чтобы не сорвать зло на Оливере и Маглио. Забраться в такую даль – и найти стадо кроликов-телепатов, маскирующихся под людей!
К тому времени, как они вернулись на корабль, Зальцман успокоился. Он был полон решимости сохранять самообладание, что бы ни случилось. Да пусть хоть деревья начнут разбегаться – больше его ничто не удивит.
После ужина космонавты спустились на землю и растянулись на фиолетовой траве возле корабля. Они не стали надевать скафандры ввиду отсутствия каких бы то ни было угроз, но на всякий случай прихватили бластеры.
– Я заметил там кое-что еще, – сообщил Маглио. – Они были похожи на зверей и тоже удирали как сумасшедшие, стоило вам приблизиться на километр-два. И еще пару птиц. Но в радиусе километра от вас не было ни одного живого существа.
– Наверное, тут все телепаты, – предположил Зальцман. – Это многое объясняет. Но, если они могут читать наши мысли, то почему убегают? Они должны знать, что мы пришли с добрыми намерениями. – Он замолчал, потом грозно взглянул на Маглио. – А может, это ты слишком много думаешь об их женщинах?
– Кто, я? – возмутился Маглио. – Да ни в коем случае. Я думаю о своей подруге. Я ей верен. Понятно?
– Если они читают наши мысли, – продолжил Зальцман, скорее рассуждая вслух, нежели обращаясь к другим, – то должны знать, что мы пытаемся с ними подружиться. Мы не собираемся колонизировать планету. Мы не будем их обкрадывать. Мы не можем взять на борт даже пару килограммов лишнего веса. Мы здесь для того, чтобы, черт возьми, навести мост между звездами. Просто поговорить. Что с ними не так?
– Может, просто хотят, чтобы их оставили в покое? – предположил Оливер.
– Тогда зачем убегать? Просто не обращали бы на нас внимания. Нет, мне кажется, они чего-то боятся.
– Монстров, – подсказал Маглио.
– Да, но это если бы они не могли читать наши мысли. Мы не ангелы, но наши намерения чисты. – Зальцман снова задумался, опустив голову.
– Завтра, – сказал он наконец, – займемся поимкой туземца. Раньше мы не знали про телепатию. Но теперь мой план сработает. – И он вкратце объяснил, что они будут делать. В заключение коротко добавил: – А теперь – спать.
Лежа в койке, Зальцман пытался соединить части головоломки. Бесполезно. Но он точно знал: завтра все выяснится. Главное – поговорить с туземцами.
Разумная жизнь! Вот что было важнее всего. Идея контакта завладела им с самого детства. Иначе бы он не отправился в космос, чтобы провести изрядную часть жизни в железном сфероиде.
Сон все не шел. Зальцман ворочался час или больше, пытаясь найти удобное положение. Наконец, думая о сербенах, вистиях, юфангах Маглио и полчищах инопланетян Оливера, он задремал.
И оказался в лесу. Вот только лес был другой. Нежные красные, розовые, фиолетовые оттенки исчезли, все стало кроваво-красным. Кровь капала с листьев, корни и ветви сочились кровью. За ним гналось ужасное уродливое создание. Оно ревело и стонало, с треском проламываясь сквозь кустарник, то поднимаясь на две ноги, то по-собачьи опускаясь на четыре. Дистанция между ними неуклонно сокращалась, пока…
Зальцман проснулся и выругался.
– В чем дело? – спросил Оливер с соседней койки.
– Кошмар приснился. Наверное, от переизбытка впечатлений.
Сон взволновал Зальцмана. Он не видел сны целый год, а кошмары и подавно, с самого детства. Возможно, всему виной истории Маглио о монстрах.