— Да, — сказала Нелли. — Разумеется, помню.

— Мама снова заболела, — сказала Штеффи. — В лагере, в Терезиенштадте.

— Вот как?

Штеффи показалось, что в голосе Нелли прозвучали нотки беспокойства.

— Серьезно заболела, — сказала она. — Тифом. Я точно не знаю, что это за болезнь.

— Но ведь папа ее вылечит?

Беспокойство в голосе стало явственнее.

— Нелли, — сказала Штеффи. — Мама умерла.

На секунду воцарилась полная тишина. Никто из них не пошевелился.

Над их головами крикнула чайка. Нелли вскочила.

— Ты врешь! — крикнула она. — Мама не умерла! Ты все придумала, чтобы наказать меня. Ты считаешь, что всегда права, а я злая и глупая. Ты врешь!

Слезы брызнули из ее темных глаз. Она молотила Штеффи кулаками и кричала:

— Ты врешь! Ты врешь!

Штеффи схватила Нелли за запястье и крепко сжала. Нелли сопротивлялась, но наконец сдалась. Все тело сотрясалось от плача. Штеффи обняла ее и прижала к себе.

— Это я виновата, — плакала Нелли. — Это я виновата в том, что мама умерла.

— Почему ты?

— Потому что я очень хотела быть родным ребенком тети Альмы с дядей Сигурдом. Я не хотела другой мамы, кроме тети Альмы.

— Послушай меня, Нелли, — сказала Штеффи. — Ни в чем ты не виновата. Нас отправили сюда, как посылку, с листком на шее. Это не наша вина и не мамы с папой. Ты была такой маленькой. Я обещала заботиться о тебе, но не смогла всегда быть рядом.

— В первый вечер здесь, — прошептала Нелли, — ты ушла с тетей Мартой. Я думала, ты никогда не вернешься.

— Я ничего не могла поделать. Меня вынудили.

— Если никто ничего не мог поделать, — сказала Нелли, — чья же в этом вина?

Глава 35

Проходили дни. Первая неистовая боль превратилась в глухую скорбь. Тоска по маме не проходила, и Штеффи иногда плакала.

— Пусть плачет, — сказала Хедвиг Бьёрк тете Марте. — Так легче. Я знаю, я потеряла свою маму в ее возрасте.

— Не нужно было уезжать в Швецию, — плакала Штеффи. — Я должна была остаться.

— Нет, — решительно сказала Хедвиг Бьёрк.

— Нет, я должна была там остаться, с мамой.

— И умереть? Для нее было бы лучше знать об этом? Или папе? Поверь мне, Стефания, пока твоя мама была жива, она была благодарна, что вы с Нелли в надежных руках. Что, по-твоему, поддерживает сейчас твоего папу? То, что вы обе в безопасности.

Папа. Как же ему одиноко сейчас.

— Я не знакома с твоими родителями, — сказала Хедвиг Бьёрк. — Но ты столько мне рассказывала, что я уверена в одном.

— В чем?

— Что бы ни случилось, они бы не хотели, чтобы ты сдалась. В том, что ты здесь, есть смысл, Стефания. Смысл в том, чтобы ты жила дальше и делала в своей жизни все, что в твоих силах.

Штеффи подняла глаза и встретила ясный, серьезный взгляд Хедвиг Бьёрк. Она знала, о чем думала ее учительница. Осталось меньше трех недель до экзамена, который решит, сможет ли она перепрыгнуть через один учебный год в гимназии. Теперь все это казалось таким далеким, словно вовсе не касалось ее.

— Не знаю, справлюсь ли, — сказала Штеффи. — Не сейчас.

— Я знаю, что справишься, — сказала Хедвиг Бьёрк. — Ты справишься. Завтра мы возобновим наши занятия. Ведь так?

— Да.

— Твоя мама гордилась бы тобой, — сказала Хедвиг Бьёрк.

Постепенно будничная жизнь брала свое. По утрам Штеффи поднималась на занятия к Хедвиг Бьёрк. Многое нужно было выучить к экзаменам.

Все были милы с ней. Тетя Марта баловала ее и готовила любимые блюда на ужин. Хедвиг Бьёрк ободряла, а Дженис старалась насмешить. Дядя Эверт приехал домой и взял ее с собой в море. Он был немногословен, но Штеффи успокаивал мерный звук весел и его взгляд.

Вера пришла с первой ежевикой в железной кружке.

— С нашего места, — сказала она.

Вера казалась веселой, хотя к осени она останется без работы. Хозяйка не захотела иметь домработницу с ребенком, а Рикарду пока еще не удалось найти квартиру, где они смогут жить после свадьбы.

— Все как-нибудь образуется, — сказала Вера и погладила себя по животу. — Как думаешь, будет мальчик или девочка?

— Девочка, — сказала Штеффи.

— Надеюсь, — сказала Вера. — Хотя мальчикам жить легче.

Штеффи понятия не имела, откуда Май узнала о том, что случилось, но несколько дней спустя пришло длинное письмо о том, как она сочувствует Штеффи и как хотела бы ей помочь. Вся семья Май передавала ей привет, а Гуннель послала с письмом рисунок, где изобразила Штеффи принцессой.

Сама Штеффи написала папе письмо. Никогда еще это не было так трудно. Приходилось начинать снова и снова. Рука, державшая авторучку, дрожала. Но наконец она нашла слова.

«Милый папа, я так ужасно скучаю по вас. Мама умерла, а с тобой нельзя встретиться. Я люблю вас обоих больше всего в мире. Я знаю, что вы все сделали правильно, отправив нас сюда. Мне повезло, я попала к людям, которые обо мне заботятся. Когда-нибудь война должна закончиться. Когда-нибудь мы снова встретимся».

Она отправила письмо.

Письмо вернулось.

На конверте была надпись: «Переведен».

Переведен! Куда?

Экзамен в гимназию занял два дня. Штеффи поехала в Гётеборг вместе с Хедвиг Бьёрк и Дженис. Их летний отдых закончился. Хедвиг Бьёрк готовилась к осенним занятиям, а Дженис нужно было репетировать следующую роль в Большом театре.

Экзамен прошел успешно. Штеффи хорошо подготовилась. Ночь между этими двумя днями она провела в своей постели у Май дома. Но после экзаменов она еще неделю — последнюю неделю летних каникул — погостила на острове.

Как прекрасно было снова встретить Май и всю ее семью. Мама Май обняла ее и расцеловала в обе щеки. Гуннель забралась к ней на колени. Вечером Штеффи с Май долго лежали и шептались, перед тем как уснуть.

На другой день она рано освободилась. Можно было бы поехать на трехчасовом пароходе, но Штеффи решила подождать до вечера. У нее осталось в Гётеборге одно дело.

В половине пятого Штеффи позвонила в дверь Еврейского детского дома. Открыла Сюзи со своим угрюмым лицом. Сначала она не узнала Штеффи, но потом вспомнила:

— Заходи.

— Юдит дома?

— Нет, она еще не пришла. Можешь подождать ее в общей комнате.

Штеффи села в жесткое кресло. Голоса девочек перекрикивались где-то в доме. Высокая девочка вошла, чтобы взять книгу, и кивнула Штеффи.