– Оч-чень приятно! – расплылась в ехидной улыбке Ася, изобразив пародию на книксен.
– Садись, балерина, – ободряюще улыбнулся Марине из-за спины дочки Логинов. Захлопнув дверцу, он, заметно прихрамывая, двинулся в обход машины.
Плюхнувшись на переднее сиденье, Ася откинулась на спинку, выдула из жвачки огромный розовый пузырь и, когда он лопнул, сказала, покосившись назад:
– Совсем плохой стал папачес, еле ходит. Это вы его так укатали?
– А-а… – растерянно произнесла Марина, – в каком смысле – укатала?
– В каком, в каком! – хмыкнула Ася. – Я с вас, взрослых, умираю! В том самом, в каком дети в капусте находятся! Кстати, вы как предохраняетесь?
– Гм-м… Кх-х… кх-х… – даже закашлялась Марина. – Да пока – никак. То есть мы еще не…
– Понятно. Значит, у вас еще цветочно-конфетная стадия… Не обращайте на меня внимания, это я так – от вредности. Вы мне сразу понравились, не то что та мымра, с которой папачес приезжал в прошлом году, я с нее просто помирала! А вообще-то он славный!
– Я знаю, – покачав головой, улыбнулась Марина.
– Если хотите, я для вас у Ксюхи возьму книгу «Радость секса». Там про все эти пилюли здорово расписано.
– Спасибо, девочка, я как-нибудь сама…
– Зря. Клевая книжка. Кстати, можете называть меня Асей.
– Спасибо.
– Ну что, познакомились? – наконец дополз до водительской дверцы Логинов.
– Ага, – повернулась к нему Ася. – Ты, папачес, растешь на глазах. Садись, пять с плюсом.
– Тогда поехали за твоим Гиппо? – спросил заметно обрадовавшийся Логинов.
– Ага. По дороге можно заскочить в «Макдоналдс». Твоя любимая дочечка уже пятьдесят два часа и сорок восемь минут не ела мороженого.