Войдя вслед за фаворитом в опочивальню Ее Величества, он с трудом узнал в этой затерявшейся в глубине кровати исхудалой старухе прежнюю Анну Иоанновну. От некогда тучной царицы остались обрюзглые складки у рта и над веками да пронзительный взгляд. Неподвижные руки, лежавшие поверх одеяла, напоминали руки покойника. Бирон подал знак, что Вася пришел. Царица с трудом приподняла голову, заговорила, почти не размыкая губ. Голос звучал глухо, словно пробивался сквозь толщу савана.
– Видишь, Вася, до чего я дошла, одни мощи остались. А ты все такой же! Женитьба тебе на пользу. Не подрос, однако же потолстел. Толстеют только счастливые люди. Я всегда была толстой. А теперь отощала. Это плохой знак. Худеют для домовины. Меня подкосили их мерзкие снадобья. На тебя вся надежда! Посмеши меня, как раньше смешил, до слез! Добрая шутка прибавит здоровья. Ну так чем ты меня порадуешь? Кого сегодня изобразишь?
Застигнутый врасплох, Вася лихорадочно перебирал в памяти свои заготовки, подыскивая историю, которая могла бы потешить прикованную к постели царицу.
– Говори первое, что придет в голову, мне все равно, лишь бы было смешно. Кстати, расскажи о своей первой брачной ночи! Кое-что до меня дошло, но соблазнительно услышать подробности от тебя самого. Ну, давай же! Не таи ничего.
– Да простит меня Ваше Величество, – смущенно пробормотал Вася, – но это была обыкновенна ночь, как все… Разве что со стороны новобрачной было чуть больше смущения, а с моей – неловкости и нахальства…
– Она тебе отдалась? – возбужденно спросила царица.
– Да, Ваше Величество.
– До конца?
– Да…
– Лежала неподвижно или помогала тебе?
Она перевела мстительный, злой взгляд на Бирона. Сейчас Вася более чем когда-либо чувствовал, что он был ставкой в сведении счетов между царицей и ее бывшим любовником. Прекратится ли это когда-нибудь? Сегодня партия разыгрывалась между одержимой ревностью умирающей женщиной и полным сил и здоровья мужчиной, который уже чувствовал себя победителем. Продолжая допрос, она наносила раны Бирону и одновременно травила свои.
– Когда ты тешился с ней любовью, какие слова она тебе говорила? Мне это интересно, вернее нам– мне и моему верному другу. Как она тебя называла в любовном пылу: дорогой, обожаемый или мой карапузик?
Сгорая от стыда, закипая от бессильного гнева, Вася сквозь зубы пробормотал:
– Просто Васей…
– Слишком уж незатейливо!
– Какие затеи в первую брачную ночь, Ваше Величество?
– Ну а после той ночи? – спросила она с усилием. – Непременно желаю видеть тебя вместе с ней. Ничто не доставит мне большей радости – несуразное и красивое рядом. Отправляйся за ней, Бирон! Приведи ее! Повеселимся здесь вчетвером!
Она нервно засмеялась, откинувшись на подушки, потом вдруг закашлялась, захрипела, стала хватать открытым ртом воздуху, глаза закатились, руки судорожно вцепились в простыни.
Бирон тут же выставил Васю за дверь и позвал лекаря, дожидавшегося в приемной.
Хотя внезапный приступ у государыни и расстроил Васю, тем не менее, покидая дворец, он облегченно вздохнул: кончилось его унижение. Наталья разделяла тревоги мужа. Они три ночи не прикасались друг к другу: было не до любви.
Через какое-то время из дворца стали поступать утешительные вести. Прошел даже слух о том, что императрица пошла на поправку якобы благодаря молитвам народа, который боялся «осиротеть». Люди с радостью рассказывали об улучшении здоровья царицы, не забывая, однако, добавить, что этим воспользовался Бирон: Ее Величество подписала бумагу о его назначении регентом до совершеннолетия наследника. Улучшение, увы, было недолгим. В народе опять зашептались: царица-де настолько плоха, что не узнает близких. А вскоре Пузырь, с которым Вася по-прежнему оставался в дружеских отношениях, сообщил, что Ее Величество впала в беспамятство.
28 октября 1740 года погребальный звон всех колоколов Петербурга возвестил о кончине высокочтимой и богобоязненной царицы Анны Иоанновны. Наталья и Вася будут присутствовать на отпевании покойной, а затем и на ее погребении в усыпальнице русских царей в самом центре Петропавловской крепости в соборе Святых Петра и Павла. Возвратившись домой, они будут в узком кругу по-семейному говорить о тех предполагаемых, но неясных пока переменах, которые повлечет за собой смена правления.
Как и опасались, Бирон не замедлил обнаружить свои истинные намерения. С холодной головой посреди общего беспорядка он начал с того, что разместил Анну Леопольдовну с ее мужем и сыном в подобающих их положению апартаментах дворца, хотя, по мнению людей сведущих, он уже тогда готовился любыми мерами устранить наследника и захватить власть.
Генерал фон Миних, бывший советник и любовник Екатерины I, предупредил Анну Леопольдовну о происках Бирона и настоятельно ей посоветовал не медля арестовать последнего. Анна Леопольдовна, страшась и одновременно желая переворота, положилась во всем на Миниха. В ночь с 8 на 9 ноября 1740 года солдаты генерала ворвались в спальню Бирона и, вытащив его из постели, тайно отвезли на Ладогу, в зловещую Шлиссельбургскую крепость. Далее его приговорили к ссылке в Сибирь. Приговор совпал с провозглашением Анны Леопольдовны правительницей страны до совершеннолетия сына.
Все эти новости обрушились на Васю с Натальей, когда опасность уже миновала и заговорщики успокоились. Оба они были опечалены внезапной сменой правителей, но сетовать вслух не осмелились. Васе хотелось бы знать, как Анна Леопольдовна распорядится штатом придворных шутов вообще и его, Васиной, судьбой в частности. Служба шута в запасе, хотя и непостоянная, все же приносила какой-никакой доход и обеспечивала ему покровительство влиятельных лиц. Не лишится ли он всего этого? Ждали вестей. Даже Пастухов был обеспокоен шумной возней вокруг трона. Несомненным было одно: при Анне Леопольдовне тайную власть унаследует Миних, сменив Бирона, который правил страной при покойной Анне Иоанновне. Одна женщина силой загнала другую во власть, а немец своего соплеменника – за решетку. У России был уже опыт: деспот в юбках и немец в советниках. Народ не видел в этом большой беды. Нация тяготела к матриархату. Никто не роптал.
Чтобы отметить вступление во власть, Анна Леопольдовна, мать наследника российской короны, а теперь и правительница страны, приказала выставить во всех кабаках спиртное для пособников своего торжества. Вся столица перепилась, утопив сомнения в водке. Дабы не отставать от других, Евдокия и Пастухов пригласили Сенявских отпраздновать радостное событие в семейном кругу. Вася с Натальей, которые в ожидании обещанного им жилья все еще обретались в доме отца, разумеется, тоже присутствовали за столом. Угощались и пили до двух часов ночи. Добравшись до постели после обильного возлияния, Вася забылся тяжелым сном, не прикоснувшись к жене. Наталья сама разбудила его среди ночи. Подумав, что она потребует от него супружеских ласк, Вася струхнул. Едва ли он сможет в таком состоянии ее удовлетворить. Но Наталья не вожделела к нему, ее что-то тревожило.