– Что? – спросил Диего.
– Самолет!
Самолеты над Карибским морем были, в общем-то, не редкостью. Но летали они по трассам. Да и звуки издавали вовсе не такие…
– Мне это не нравится! – быстро проговорил Джек. – Это похоже на операцию!
Периодически, правда, очень редко, государства бассейна проводили совместные облавы в регионе. Назывались они антипиратскими операциями.
– Думаешь? – быстро покосился на небо Диего.
– А что тут думать? Чарли нервничает, Койот велел ему выйти на связь, самолеты над морем кружат! Похоже, к нашим островам подошли суда, чтобы высадить десант! Если мы туда сунемся, у Чарли с капитаном появится шанс смыться под шумок!
– И что ты предлагаешь?
– Идем на Барбадос! Я знаю одну укромную бухту, в которой можно отсидеться денек-второй…
– А если это не операция, Джек? Койоту это не понравится…
– Скажем, что у нас опять засорились фильтры! Солярка дрянь, капитан сам не дает денег на нормальное топливо!
Это должно было сработать. Топливо они покупали по дешевке. Из-за этого движки сегодня забарахлили и им пришлось почти полтора часа болтаться в море, прочищая топливную систему.
– А с американцем что? – кивнул через плечо Диего. – Пустим на корм рыбам?
Джек задумчиво погладил рукоятку пистолета:
– Не будем торопиться. Если их возьмут, Чарли обязательно проболтается… В общем, тут надо хорошенько подумать!
Наветренные острова, Карибское море, Вест-Индия
Едва Чарли закончил говорить, майор Маккартни перестроил частоту и быстро проговорил в микрофон:
– Кондор! Это Первый, как слышите?
– Кондор на связи, Первый! – донеслось после довольно продолжительной паузы.
– Мы связались с судном и передали ему команду возвращаться! Наш человек пока жив, так что нужно попытаться быстро перехватить этот катер!
– Вас понял, Первый! Мы как раз идем на перехват! Центр засек катер и передал нам координаты! Поэтому конец связи!
– Понял, Кондор! – сразу закончил сеанс Маккартни, поскольку экипажу летающей лодки сейчас было не до переговоров.
Карибское море, Вест-Индия
Хорошенько подумать Джек с Диего не успели. Потому что времени на размышления пиратам не оставили. Отдалившийся было гул самолета стал быстро приближаться. Он стал настолько громким, что теперь его было слышно даже сквозь шум движков катера.
Джек задрал голову к небу. И тут, пробив облака, над морем возник огромный силуэт летающей лодки. Очертания были видны смутно, но расположенные на крыльях огни давали представления о размерах махины, а рев мощных двигателей, казалось, заглушил все остальные звуки.
– Черт! Гони! – вскрикнул Джек, но не услышал даже сам себя.
В этот миг на самолете включились мощные прожектора. Мазнув по поверхности моря, они довольно быстро нащупали несущийся катер. Диего повернул штурвал, пытаясь вырваться из пятен света.
Он, как и Джек, был ошарашен и совершенно позабыл об американце, находящемся на борту. Арчи Фри, воодушевленный появлением своих, незаметно прокрался к двери рубки и схватил присмотренный еще в прошлом рейсе топорик.
Коротко замахнувшись, он плашмя ударил глядящего вверх Джека по затылку. Негр рухнул на палубу, но Диего этого даже не заметил. Арчи быстро наклонился и завладел пистолетом.
Секунду спустя он уже уткнул ствол в затылок Диего и рявкнул:
– Стопори ход, ну!..
Толком слов Диего не расслышал, но прислоненный к голове пистолет говорил сам за себя. Диего перевел рукоятки управления двигателями назад, потом ткнул пальцем в кнопку клапана-отсекателя.
Движки разом заглохли. Катер, оседая в воду, еще какое-то время по инерции скользил вперед, потом остановился. Арчи Фри за это время уложил на палубу рядом с Джеком Диего, потом задом вошел в рубку и потянулся к рации.
Ему нужно было еще перестроиться на волну ВВС, но пистолет в его руке смотрел на пленников, так что у Диего даже в мыслях не было дергаться…
Клиника «Афродита», Лос-Анджелес, Калифорния, США
Дверь распахнулась, и в кабинет буквально ворвался невысокий толстяк в распахнутом зеленоватом халате. Довольно длинные волосы на голове толстяка стояли дыбом, как будто он был подключен к высоковольтной линии.
– Хай, мистер… э-э… а-а…
– Мистер Смит, Берни! – подсказала медсестра.
– Да, мистер Смит! – потряс толстяк руку Логинова, окидывая его оценивающим взглядом.
Трактовать этот взгляд можно было двояко. Толстяка звали Берни Винс, и он носил неофициальное звание «короля» пластических хирургов Лос-Анджелеса. С другой стороны, и это тоже ни для кого не было секретом, Берни был, что называется, нетрадиционно ориентирован. То есть, проще говоря, «голубым».
– Ну что же, – удовлетворенно кивнул Берни. – Я думаю, у нас все получится, мистер Смит!
Логинов от ответа воздержался, поскольку опять-таки было не совсем понятно, что имел в виду Берни. Тот же обежал стол и плюхнулся в свое кресло. Сложив на округлом животике руки в замок и энергично вращая большими пальцами, он проговорил:
– Рад нашему знакомству, мистер Смит! Не скрою, такого в моей практике еще не было, но чем необычнее случай, тем интереснее работа… А как ваше настроение? – озаботился доктор молчанием пациента. – Конечно, операция это операция, но смею вас заверить, мистер Смит, что наша клиника является одной из лучших. И это не пустые слова… – Склонившись над столом и чуть понизив голос, толстяк доверительно сообщил: – Я по понятным причинам не могу называть имен, мистер Смит, но многие голливудские «звезды» отдали бы последний «Кадиллак», чтобы оказаться на вашем месте…
– Да, я в курсе, что очередь у вас на два года вперед, мистер Винс, – кивнул Виктор. – Я в порядке.
– Берни, для пациентов я просто Берни! – улыбнулся толстяк. – Ну что же, если вы в порядке, мистер Смит, не будем терять времени… Долорес, что с осмотром пациента?
– Ларри сказал, никаких противопоказаний. Анестезия обычная. Он уже в операционной.
Толстяк живо вскочил:
– А что с… э-э… образцом?
– Доставили. Все готово, Берни.
– Ну что же, мистер Смит! Вручаю вас в руки Долорес! До скорой встречи!
Офис МНБ, Лос-Анджелес, Калифорния, США
Комната для интервью лос-анджелесского отделения МНБ была оборудована по последнему слову техники. Само собой, имелась хитрая стенка, из-за которой можно было наблюдать за происходящим, оставаясь невидимым. Также комната была буквально нашпигована микрофонами и камерами. Но особой гордостью Барри Лоуда являлся полиграф, или, попросту говоря, «детектор лжи».