На лежащем на столе ватмане в прямоугольниках были наклеены фото и компьютерные «роботы» всех участников отряда «Борз». В верхнем прямоугольнике красовалась цветная карточка «человека с пулей в голове» – самого Салмана Радуева. Сперва фото было заштриховано черной решеткой – эта отметка появилась, когда Радуева взяли. А когда он умер в колонии, появилась другая отметка – красным маркером фото было перечеркнуто крест-накрест…
Взяв маркер, Ватлин склонился к фото Нурди Важиева и аккуратно прочертил на ней две вертикальные и две горизонтальные линии. Физиономия Нурди оказалась за «решеткой»…
– За справедливое возмездие, Витя! – поднял рюмку Ватлин. – Мы обещали, что выловим этих негодяев, и мы сделаем это!
Логинов кивнул. Выпив, они с Ватлиным опустили рюмки и одновременно посмотрели на последнее незачеркнутое фото. Располагалось оно почти посредине ватмана. Под ним аккуратным почерком Ватлина было написано:
«Хадам Астамиров»…
– Так когда?.. – тихо спросил Ашот.
Это был толстый кавказец с криминальным прошлым. С годами он превратился в преуспевающего бизнесмена, параллельно продолжая оставаться главой этнической преступной группировки и лидером армянской диаспоры.
– Можно завтра. У любовницы Болта день рождения. Будут гулять в «Яме»…
– Давай, дорогой! – кивнул Ашот, касаясь руки Хадама Астамирова. – Только чтоб наверняка!
– Заложим с запасом, – пожал плечами Хадам. – Чтоб всех, кто будет в машине…
– И чтоб чисто все было!
– Сработаем под дилетантов. А чтоб наверняка на тебя не подумали… У Болта заморочки с Лакмусом, так?
– Да. А что?..
– Можно подкинуть остатки взрывчатки из той же партии кому-нибудь из людей Лакмуса. Только тогда навести ментов надо…
– Надо подкинуть! Успеешь до завтра провернуть все?
– Да я-то успею… Только…
– За деньги, дорогой, не переживай! Сколько надо добавить?..
– В общем, держи контакт со следователем. Может, Важиев и даст какую ниточку к Астамирову! – сказал напоследок генерал Ватлин.
– Хорошо, – кивнул Логинов. – Я понял. Разрешите идти?
– Да нет, не торопись… – почему-то замялся Ватлин. – Тут еще одно дело, так сказать, деликатного свойства…
Три минуты спустя Логинов появился у себя на этаже. Был он мрачнее тучи. Не став заходить в свой кабинет, Логинов направился прямиком к комнате оперативников.
Увидев в двери шефа, Горов встал со стула и скомандовал:
– Товарищи офицеры! – Аникеев поднялся, и Степан, широко улыбаясь, продолжил: – Товарищ полковник! От «смежников» из «Альфы» только что поступило предложение закатиться в сауну, чтобы отметить, так сказать… – Тут Горов наконец оценил настроение Логинова и после паузы спросил: – Гм-м… Что-то случилось?
Логинов мрачно посмотрел на него, потом скосил вгляд на компьютер и ткнул в него пальцами с незажженной сигаретой:
– Что это за ерунда?..
Посреди монитора извивалась с расставленными ногами рисованная красотка. Из колонок доносился ее сладострастный голос:
– Раздень меня, милый! Я вся горю!..
– Так это… – неловко попытался закрыть собой монитор Степан. – Лулу, товарищ полковник… Рекомендована санупром Минобороны для снятия стресса после выполнения боевых задач… гм-м… на подводных лодках…
– Лулу, говоришь?.. – шагнул к столу майора Логинов. – А это что?..
Тут Степан растерялся вконец. Логинов тыкал пальцем в его дежурную литровую чайную чашку. В ней вообще ничего компрометирующего не было – просто засохшая заварка да коричневатый налет…
– Развели, мать вашу, антисанитарию! Пепельница почему полная?.. Короче! Лулу стереть, чашку отдраить с мылом, окурки выбросить! Как наведете порядок, ко мне в кабинет!
Грохнув дверью так, что она снова приоткрылась, Логинов вышел в коридор. Горов посмотрел на Леньчика:
– Ты что-нибудь понял?..
– Кажется, да… Гляди!
Аникеев тоже сидел за компьютером, только в отличие от Степана рылся в Интернете. И как раз в этот момент на экране ноутбука возник новый баннер: фото знаменитой телеведущей Оксаны Корчак с каким-то волосатым типом в очках. И надпись: «Новый бойфренд Корчак!»
– Блин, так его Корчак бросила! Вон где собака зары… – быстро проговорил Горов, и в этот момент на пороге вдруг снова возник Логинов.
Горов прикусил язык, но поздно.
– Я не подслушивал, – уточнил Логинов. – Просто дверь была открыта. Но для ясности докладываю: никто никого не бросал. Мы с Корчак расстались еще две недели назад. Вот… Так что дело не в ней.
– А в чем тогда, шеф?.. – со вздохом спросил Горов.
– Дело в том, – наконец прикурил сигарету Логинов, – что особым распоряжением директора ФСБ к нашей оперативной группе прикомандирован ответственный сотрудник Совбеза… Мало того, это женщина, молодая… И она является родной сестрой Зайцева…
– Того самого, что ли?.. – сделав большие глаза, ткнул пальцем в потолок Аникеев.
– Именно его, – кивнул Виктор, – того, который в Кремле… Так что сделать ничего нельзя. Поэтому я вас прошу: убраться, привести тут все в божеский вид, а потом сходить к коменданту насчет стола…
– Так она что, еще и сидеть с нами будет?.. – тихо проговорил Горов.
– Ты, Степан, очень догадливый! А еще она будет выезжать с нами на оперативные мероприятия… И вообще – отравлять нам жизнь ежечасно и ежесекундно! Теперь, надеюсь, до тебя дошло, почему я такой добрый?..
– А теперь сюрприз! На нашей сцене, уважаемые дамы и господа, сам Жора Маклярский! – объявил тип, одетый почти в точности так, как Буба Касторский в «Неуловимых мстителях».
Пьяные «господа» уголовники засвистели, их «дамы» – хмельные девицы от семнадцати до двадцати пяти – завизжали от восторга. Болт откинулся на спинку и посмотрел на свою Мурку, наслаждаясь произведенным эффектом.
Мурка, одетая в какое-то подобие свадебного платья, с визгом вскочила и прижала руки к груди:
– Сам Леня?! Болтусик, я тебя люблю!
Наклонившись, Мурка чмокнула уголовного авторитета. И тут на сцене действительно появился Жора Маклярский – настоящая звезда шансона, чьи песни про лагеря Мурка не могла слушать без слез.
– Жора!.. – завопила Мурка. – Жорик!
– Привет настоящим бродягам и их подругам! – переждав вопли, поднес к губам микрофон Маклярский. – Я очень рад оказаться сегодня в этом зале, где витает благородный воровской дух и все по понятиям!