– Это все? – спросила Лайма.
– Да, ничего другого, к сожалению, у нас нет.
– Ладно. Где будем пробовать?
– Прямо здесь! – улыбнулся Умар. – Место безлюдное…
Лайма вытащила из багажника СВДС и заглянула в ее ствол и патронник. Как ни странно, но оружие было готово к стрельбе: ни грязи, ни излишней смазки на нем не оказалось. Лайма взяла стандартный магазин на десять патронов, привычно вогнала его на место и дослала патрон в патронник.
Чеченцы невольно переглянулись: снайперская винтовка штука тяжелая, весит почти пять килограммов, но хрупкая с виду Лайма управлялась с ней так, словно это была пушинка. Но это оказалось только начало.
На остатках кирпичной стены весело чирикала стайка воробьев. Они не сидели на месте, а то и дело перепрыгивали с места на место. Лайма оглянулась на птиц через плечо, потом вдруг развернулась и выстрелила.
– П-пух!.. – приглушенно хлопнула СВДС.
– Шмяк! – хлюпнули на гору битого кирпича ошметки разорванного в клочья воробья.
– Йок!.. – невольно произнес Алу.
До цели было метров тридцать. А Лайма поразила ее с разворота, практически навскидку. Из тяжеленной винтовки… Такой выстрел Алу видел впервые в жизни.
Лайма же буднично сказала:
– Ствол в порядке, глушитель не годится, патроны пойдут, если стрелять на дистанции до шестисот метров…
Говоря это, Лайма разрядила винтовку и аккуратно положила ее в багажник. Воробьи разлетелись, и из «Заставы» Лайма выстрелила в консервную банку. Та с визгом и грохотом отлетела в сторону. Алу уважительно махнул головой, но Лайме что-то не понравилось.
Она вскинула винтовку, припала к прицелу и сделала три выстрела в дерево. После этого девушка закинула оружие на плечо стволом вверх и прошла к цели. Окинув взглядом пулевые отметины, она забраковала «Заставу» окончательно:
– Эту штуку только в металлолом! Держи…
Алу взял винтовку, Лайма вернулась к «семерке» и снова вытащила из багажника СВДС.
– Мне нужно минут пять, чтобы пристрелять ее окончательно! – сообщила девушка Умару.
– Ватлин, слушаю!
– Логинов, товарищ генерал! Докладываю: Сосницкую встретил в аэропорту и доставил в офис! Судя по ее отчету, все прошло нормально…
– Слава богу! А что с записью?
– Сосницкая, как и было запланировано, передала камеру в посольство. Доставят с ближайшей диппочтой. На месте расшифровать нет технических возможностей.
– А когда будет диппочта?
– Не раньше чем послезавтра.
– Понятно. Ну тогда будем ждать. Сколько там часов записи?
– Почти сутки, товарищ генерал. Причем машина стояла напротив нужного нам дома всю ночь…
– Будем надеяться, что нам повезет. По прибытии диппочты сразу доложишь!
– Есть, товарищ генерал!
– В принципе, годится! – повернулась Лайма, расстреляв второй магазин. – Только прибор бесшумной беспламенной стрельбы нужно подправить…
– Нужно токаря искать? – озабоченно проговорил Умар.
– Не стоит, – махнула головой Лайма. – Просто мне нужно будеть несколько полотен по металлу и ножовка. Прорези я сделаю сама.
– Ну тогда все, ложи на место! – кивнул на «семерку» Умар.
– Разве мы ее не заберем?
– Зачем багажник пачкать смазкой, – пожал плечами Атгериев-младший. – Алу завезет…
Лайма возражать не стала. Багажник «Форда» был, конечно, ни при чем. Просто Умар не хотел лишний раз рисковать. Зачем, если для этого есть не окончившие школ моджахеды…
Лайма отдала СВДС Алу, тот разрядил ее и завернул оружие в мешковину. Умар тем временем приказал боевику:
– Доедешь до дороги, перезвонишь!
Умар с Лаймой вернулись к «Форду». Алу торопливо восстановил первозданный вид багажника, прикрыв винтовки плинтусами, и вскоре отъехал. Умар проводил «семерку» взглядом и повернул голову к Лайме. Чеченец явно ожидал продолжения. Лайма была не против, тем более что она успела к продолжению подготовиться…
– Не могу устоять против твоего запаха, – выдержав паузу, произнесла девушка.
Умар резко повернулся. Два раза ему повторять было не нужно, рука джигита решительно метнулась к промежности Лайме. Однако та перехватила ее и отвела в сторону с неожиданной силой.
– Мне нельзя, Умар! – объяснила она. – Красные дни календаря…
Чеченец разочарованно вздохнул. Но Лайма, словно бы не в силах сдержаться, порывисто положила руку на его ширинку. Умар выгнулся в кресле. Лайма сделала несколько мнущих движений и тихо сказала:
– Настоящий мужчина… Закрой глаза!
Умар откинулся на подголовник. Лайма наклонилась к его груди. Оттянув пояс, она сунула ладошку в брюки и коснулась волосатого живота чеченца. Умар что-то пробормотал. А Лайма вдруг спросила:
– У тебя есть презерватив?..
– Нет…
– Тогда лучше не будем!
Девушка быстро отстранилась. Умар выпучил на нее глаза. Лайма виновато объяснила:
– Я слишком много времени провела в ваших горах! У меня герпес! И сейчас как раз выступил!
Лайма ткнула пальцем куда-то в уголок своего рта. Умар быстро проговорил:
– Да ладно, это же не смертельно!
– Я делала анализы, у меня не совсем обычный вирус! – махнула головой Лайма. – Так что лучше не рисковать… Я просто не хочу причинять тебе неприятностей, Умар! Поэтому дождемся, когда у меня закончатся месячные! Хорошо?
Чеченец промолчал.
– Ты расстроился? – спросила Лайма и коснулась нижней губы Умара пальчиком. – Да?
Тот резко отдернул голову и сказал:
– Нет!
– Кстати, мне нужно заехать в аптеку за тампонами! Или ты сам купишь?
– Заедем по дороге! – хмуро бросил Умар.
– По этому вопросу ясно, продолжайте разработку, – кивнул замдиректора ФСБ. Заглянув в ежедневник, он вдруг спросил: – Так, а что у нас по делу прибалтийской киллерши-биатлонистки?..
Генерал Ватлин вздохнул и посмотрел на Логинова. Тот доложил замдиректору:
– Мы расшифровали и тщательно изучили видеозапись, сделанную в Прибалтике при помощи внештатного агента Сосницкой. На ней действительно оказался Лечи Атгериев, бывший чеченский полевой командир…
– Так-так! – оживился замдиректора. – И что?..
– И… все! – развел руками Логинов.