– Если радиосвязи не будет, запасной канал – мобильные телефоны! Ты аккумулятор зарядила?
– Зарядила! – кивнула Лайма. – Только толку с этого?.. Федералы при терактах мобильную связь обычно вырубают…
– Не успеют! – улыбнулся Умар. – Мы все сделаем очень быстро. Главное, чтобы ты не промахнулась…
– Я не промахнусь, Умар!
– Ну тогда мы уже сегодня отметим нашу удачу! Отвезет тебя Доку, на такси. И он же заберет…
– А когда я получу оставшиеся деньги?
– Когда мы встретимся… – как-то презрительно улыбнулся Атгериев-младший.
– В чем дело?.. – спросила Лайма.
– Просто… – оглянулся на дверь Умар и вдруг перешел почти на шепот: – Я не должен тебе этого говорить, но… ты не такая, как все! Если ты согласишься уехать со мной, я тебя озолочу! Ты будешь купаться в роскоши, как какая-нибудь графиня, Лайма!
Девушка, словно бы в сомнении, проговорила:
– Вообще-то мужчинам верить нельзя, но… тебе мне почему-то хочется верить, Умар.
Чеченец подошел к Лайме и взял ее за голову:
– Я тебя не обману! Только сделай все как надо!
Тут Умар наклонился, чтобы поцеловать девушку. Та изобразила, что это доставляет ей удовольствие. Становиться наложницей Умара или кем там он предложит она, конечно, не собиралась. Но вот деньги Лайме были нужны. По-настоящему большие деньги, с которыми она могла бы уехать за тридевять земель и гарантированно исчезнуть из поля зрения и чеченцев, и прибалтийских спецслужб, и вообще всех, кто мог опознать в Лайме Лайму.
Она собиралась наконец зачеркнуть свое прошлое и начать жизнь с чистого листа. Но для этого нужно было пережить сегодняшний день. И Лайма спросила:
– А что у нас конкретнее по целям?
– Сейчас расскажу… – тряхнул головой Умар.
Методы краткосрочного отдыха, которые используют сотрудники спецслужб, не изменились со времен Штирлица. Это техника шагнула далеко вперед, а методы аутотренинга остались прежними. Логинов мгновенно уснул по той же технологии, что и Штирлиц, только «будильник», в отличие от знаменитого штандартенфюрера, заводить не стал. Вместо будильника у Виктора был бультерьер Дубов.
Спал Логинов абсолютно без сновидений, а потом вдруг проснулся. Едва открыв глаза, он увидел мелькнувшую в боковом зеркале фигуру. Виктор мгновенно встрепенулся: это был свернувший в какой-то двор Тоцкий.
– Почему не разбудил?.. – спросил Логинов, заводя машину, и только тут, повернув голову, вдруг увидел, что Степана в салоне нет.
Нехорошее предчувствие пронзило Логинова. Однако тут на звук двигателя из ближайшего двора выскочил Дубов. На ходу он застегивал ширинку. Логинов приглушенно выматерился, Степан прыгнул на сиденье и спросил:
– Что, шеф?..
– Тоцкого чуть не проворонили! – буркнул Логинов, трогая «Пассат» с места.
– Вот, блин, я ж только на секунду, прижало… – виновато пробормотал Дубов. – Не хотелось будить просто!
– Упустим, я тебе покажу просто! – раздраженно бросил Логинов, резко разворачиваясь.
«Пассат» свернул вправо, миновал «Венецию», расположенную на противоположной стороне улицы, и поравнялся с въездом в соседний двор. Тут Логинов увидел Тоцкого – тот, оглянувшись, свернул за дальний дом. Логинов доехал до следующего въезда и приказал:
– Давай за ним, а то машину сразу срисует!
Дубов быстро вынырнул из «Пассата», обежал его сзади, пересек проезжую часть и направился во дворы. Логинов на машине свернул за угол, миновал квартал и тут остановился. Теперь Тоцкому уйти было практически невозможно. Сзади его контролировал Степан, с этой стороны наблюдение вел Виктор…
Несколько секунд спустя из-за угла вдруг вынырнула белая «Нива». Не доезжая до «Пассата», она свернула во дворы. Прошла минута, за ней – другая, а Дубов все молчал, и Логинов вдруг почувствовал неладное. Он сам набрал Степана, но телефон того оказался вне зоны. Логинов помрачнел, быстро переложил пистолет в карман и направил «Пассат» во дворы.
Однако там он не увидел ни «Нивы», ни Тоцкого, ни Дубова. Только дворничиха возилась у дальнего подъезда…
Черное предчувствие овладело Логиновым. Он утопил педаль газа и рванул «Пассат» к «Венеции».
И тут Виктор вдруг увидел ногу. Она торчала из торцевого входа в подвал одного из домов. Логинов резко затормозил и выскочил из машины.
Бросившись к подвалу, он увидел, что Степан Дубов лежит на лестнице в нелепой позе пьяного. Быстро оглянувшись, Виктор метнулся к Степану и приподнял его. В этот миг за углом дома вдруг послышались быстрые приглушенные шаги.
Виктор резко развернулся и сунул руку за пистолетом. Но выхватить его он так и не успел, потому что Дубов вдруг вцепился в его запястье и крикнул:
– Шеф!..
– Не перепутай зажигательный патрон, – сказал Умар.
– Не перепутаю… – поджала губы Лайма.
В этот момент за дверью послышались торопливые шаги. Незнакомый Лайме чеченец позвал:
– Умар!.. Машина какая-то!
Умар Атгериев тут же выскочил из комнаты. Впрочем, тревога оказалась напрасной. В этот самый момент у Умара отозвался мобильный. Тот быстро приложил его к уху:
– Да! Хорошо, сейчас!.. Доку приехал! – крикнул он Лайме. – Собирайся!
Вскоре в ворота зарулила «девятка» с шашечками. Из нее выбрался Доку. Умар заглянул в комнату Лаймы. Та уже вытащила из шкафа и поставила у стола снайперскую винтовку. Даже со сложенным прикладом СВДС имела в длину больше метра, так что скрытно носиться с ней было практически невозможно. Но выход нашли: в Алапаевске имелось художественное училище, и его учащиеся таскали свои мольберты в чехлах. Именно в такой чехол, только побольше, Лайма и положила винтовку…
Надев курточку, девушка в последний раз оглянулась в комнате. Умар истолковал это по-своему и негромко сказал:
– Да не жалей ты о своем барахле! Я тебя от кутюр одену…
– Ловлю на слове! – кокетливо улыбнулась Лайма, натягивая перед зеркалом берет – именно в них предпочитали ходить учащиеся худучилища.
Головной убор здорово преобразил Лайму, в один миг она словно бы сбросила десяток лет. Умар тут же засопел, придвигаясь к ней поближе. Однако Лайма мгновенно смахнула наивную улыбку с лица, шагнула к столу и закинула чехол с СВДС на плечо:
– Я готова!
Логинов рванул руку сильнее и… проснулся.
– Твою мать!.. – тряхнул он головой. – Я что, кричал?..
– Да не очень, – сказал Дубов.