— Мы должны вернуть форму. А потом отправимся на поиски людей, которые тебя ранили.
— Шедевр стратегии и тактики.
— План просто нужно слегка отшлифовать.
— Обычный подход Гаррета. Топай повсюду и ломай вещи.
— Это срабатывает.
— Не знаю, почему. Я желаю оговорить в качестве особого условия, что ты все еще будешь ходить среди нас.
Появились Дин и Плеймет. Плеймет принес хитроумно сделанный маленький столик, который можно было полностью сложить. На ножке был выжжен торговый знак Объединенной компании. Без сомнения, еще одно изобретение Кипа Проуза.
Плеймет разложил столик, и Дин поставил на него поднос с непременным чаем, сухим тостом, двумя тарелками супа и штукой, которую Синдж называла ингалятором. Всему этому сопутствовали чистые носовые платки.
— Младшая мисс Тейт послала нам полдюжины таких столиков и еще складывающиеся стулья, — сообщил Дин.
— Очень предусмотрительно с ее стороны.
— И вправду.
Дин выжидающе смотрел на меня, поэтому я поблагодарил его за столик и поднос.
Он ушел с кислым видом.
Морли налил себе чая.
— Он надеялся, что ты прояснишь, в каком направлении движешься эмоционально.
— Что?
— Все гадают о том же самом, Гаррет. Я это вижу, а ведь я был почти трупом целый месяц.
Я отхлебнул чая, пощипал тост, съел несколько ложек супа и предложил:
— Проинформируй меня, — прежде чем сунуть лицо в ингалятор.
На котором не было товарного знака Объединенной. Он был сделан прямо здесь, в этом доме, Дином Кричем. Без сомнения, Кип Проуз смог бы навести на ингалятор лоск и превратить его в хит продаж.
— Все думают, что Тинни получила урок. Что ты начал выказывать хоть какую-то твердость духа. Может, из-за Страфы. Судя по тому, что говорят люди, она — твой идеал.
«Люди»?
— Это не может быть правдой. Они знают ее недостаточно хорошо.
— Перед тобой об этом не говорят. И люди очень хорошо знают Тинни.
— Люди? Какие? Дин и Синдж?
— Не волнуйся. Люди заботятся о тебе. Они беспокоятся. А особенно беспокоятся о том, как твои решения могут повлиять на их жизнь.
Еще одно ненужное беспокойство.
— Давай кое-что проясним. Ты думаешь, что Страфа подходит мне лучше, чем Тинни?
— Мое мнение еще не сложилось. Я не знаю твою новую женщину — кроме того, что она жуткая и невероятно прекрасная. Зато Тинни я знаю.
Это не походило на громогласную поддержку.
— И что это значит?
— У Тинни есть кое-какие замечательные достоинства. Но на некоторых из нас она действует так, как Прилипала действует на тебя. Ты миришься с ним потому, что Торнада — твоя подруга. Кое-кто мог бы сказать, что Тинни — особо зловещее доказательство Первого Закона Дотса. Не смотри на меня так.
— Тут могла быть и моя вина.
— В этом как раз и заключается самое зловещее. Тинни заставляет тебя думать, что все проблемы — твоя вина.
Чтобы не скатиться в недостойные высказывания о нем самом и Белинде, я пробормотал, что нам нужно начать тренировку для выздоравливающих.
Потом задумался, стоит ли мне опросить знакомых, чтобы узнать их мнение.
Внезапно у меня появилось четкое ощущение, что Тинни нравится мне намного больше и я гораздо лучшего мнения о ней, чем большинство моих знакомых, не носящих фамилию Тейт. Люди мирились с ней потому, что она ходила со мной. Как странно. Я привык думать, что люди мирятся со мной, потому что я хожу с Тинни.
«И то и другое может быть чистой правдой — смотря с какой стороны взглянуть».
Это был не Покойник. Его милость все еще почивал. Это я воображал, что бы ответил Старые Кости, если бы я спросил его мнение.
— Интеллектуально я не очень хорошо себя чувствую, — сказал я. — Мне нужно привести в порядок мысли.
Морли ничего не ответил. В том не было необходимости. Выражение его лица говорило само за себя.
У Гаррета имелись годы, чтобы подумать. И он делал все что мог, чтобы этого избежать. А теперь угодил в безвыходное положение, и вина заламывала ему руку за спину.
Иногда промедление может быть благословением. А иногда — нет, если речь идет о личных делах. Со временем благоприятные возможности ускользают, а нерешенные проблемы воспаляются.
— В самом деле? Разве твоя настоящая проблема не в том, что ты слишком много думаешь?
— С этим трудно поспорить. Все, кого я когда-либо знал, обвиняли меня в этом.
— Давай вернемся к плану.
— Он подвернется сам собой. Поскольку ни ты ни я не можем сейчас выйти и потанцевать с дьяволами, мы будем тренироваться до тех пор, пока не станем к этому готовы.
— Я понимаю теорию. Но ты мыслишь анахронически. Так можно было действовать раньше, когда ты имел дело с тем, что не привлекало внимания генералов и принцев.
То, что имел в виду Морли, не было незаметным, но я не усек.
— Ты продолжаешь обрастать привязанностями, Гаррет.
— Что-то я не уследил за твоей мыслью.
— Сперва был просто ты, иногда я, и каждую пару месяцев холеная новая девушка. И Тинни то появлялась в твоей жизни, то из нее исчезала. Потом ты начал запутываться в сетях. Связался с Пивоварней. Потом с Контагью.
Дотс жестом предупредил, чтобы я не перебивал.
— Ты связался с Блоком, Релвеем и Синдж. С Кипом и всем поголовьем Тейтов.
Теперь я понял. Жизнь шла, и я продолжал заводить стойкие связи, которые порождали все больше сложных обязанностей. Каникулы, проведенные под башмаком Тинни, не освободили меня от этих обязанностей. Люди ожидали от меня того и этого. И сам я кое-чего ожидал.
— Все эти спутавшиеся с тобой люди будут продолжать делать то, что они делают.
Я не был уверен, что Морли имеет в виду, но он был достаточно любезен, чтобы продолжать сокрушать мою грандиозную стратегию. Вот к чему все сводилось: наши проблемы существуют и для других людей тоже. В данном случае для большинства населения города.
— Ты говоришь так, будто нам вообще нет смысла строить планы.
— Вот теперь ты понял.
Я сделал еще одну попытку встать с кровати. И на этот раз преуспел.
Не успел я сделать второго шага, как материализовалась измученная Синдж.
— Ты куда?
— Наверх. В постель.
— Ты же только что проснулся.
Я сильно раскашлялся. Простуда брала верх.
— Вот дерьмо! Тебе тоже нужно поспать.