Эта девочка начинала меня пугать. Я стал воспринимать ее как человеческую версию Пулар Синдж. Такое было в крови. Отцом Пенни был Чодо Контагью.
С Белиндой она не имела вообще никаких отношений.
Когда Виндвокер заговорила, голос ее звучал ласково, с убедительностью бича.
— Вы двое осознаете, какое грязное преступление было совершено? Что ничего подобного не случалось уже сотни лет?
Страфа рассмотрела наброски и картины.
— Это не игра.
Она помолчала.
Ей не хотелось бросать вызов детям. Подростки дают сдачи, даже если в корне неправы.
И все-таки она спросила:
— Что вы скрываете?
Как я и ожидал, они замотали головами с жалким подобием искренности. Однако мой здравый смысл говорил, что неискренность имеет отношение скорее к взаимоотношениям Кипа и Кеванс, чем к тому, что они знают что-то об ужасных преступлениях.
Их дружба могла зайти дальше, чем им хотелось упомянуть перед матерью Кеванс и подружкой Кипа. Оба вели одинокую жизнь. И давно уже стали друзьями.
Каждый уловил, что такая возможность существует. Но мы собрались здесь не из-за этого. Я бы решительно вмешался, если бы дискуссия начала сворачивать в ту колею.
Я переглянулся с Синдж. Если и существовало подходящее время, чтобы Покойник вернулся к работе, то именно сейчас.
Кеванс продолжала никнуть под сердитым взглядом матери. То, что Виндвокер была ее мамой, было неважно. Важно было, что одна из самых ужасных и талантливых живущих ныне колдуний могла быть недовольна поведением одного негодного подростка.
— Ты совершенно уверена, что тебе нечего нам сказать? — вопросила Виндвокер.
Я надеялся, что она способна отделить Неистовый Прилив Света от Страфы Алгарда.
Она зашагала вперед, пока не очутилась с Кеванс нос к носу. Потом начала шептать. Девушка задрожала. Она готова была сломаться, но все-таки ничего не сказала.
Если она и вправду что-то знала, это было нечто такое, что она по своей воле не выдаст.
Я тешил себя надеждой, что Покойник просто притворяется спящим.
Виндвокер сосредоточила внимание на Кеванс, но включила в свою аудиторию и остальных, ясно давая понять: Танфер встретился с испытанием понятия добра и зла более ужасным, чем любое другое со времен неконтролируемых экспериментов с колдовством, которые породили крысолюдей и тварей похуже, истребленных во время истерических погромов, вызванных этими экспериментами.
На нас могло надвигаться еще одно Смутное Время. Невежество и страх всегда с нами. Глупость вездесуща. Танфер может похвалиться бездонными резервуарами невежества, страха и глупости. Нашествие зомби способно породить нечто такое, перед чем померкнут все ранее виденные нами кошмары.
Потом Виндвокер подошла к делу с другой стороны.
— Кеванс, ступай со мной.
Она говорила голосом Виндвокер.
Они отправились в мой старый кабинет. Там все было тихо.
Морли опустился в более удобное кресло, которое раньше занимала Кеванс. Он всячески пытался скрыть, что ему больно.
— Ненавижу быть таким, — негромко сказал он.
— Ты и раньше бывал ранен.
— Но не так. Не так глупо. И в других случаях я знал — почему. Синдж, кто-нибудь выяснил, кто заплатил лекарю, чтобы он меня отравил?
— Ответ будет — и да и нет. Покойник видел женщину в памяти лекаря, но только смутный облик.
Синдж показала на наброски Пенни.
— Вероятно, вот эта женщина. Мисс Контагью с помощью мистера Колды и вынужденного сотрудничества Детей Света сейчас занимается этим. Остальные наши знакомые расследуют другие вещи. Донесения пока не обнадеживают. Удивительно, что такое огромное злое деяние может оставить так мало свидетельств. Преступники гнусные, но осторожные.
Я задал вопрос, который не давал мне покоя:
— Почему?
— Гаррет?
— Почему те люди делают то, что делают? Если мы это выясним, круг поисков значительно сузится.
У Синдж все еще был озадаченный вид.
— Брось. Преступники не просто проснулись однажды утром и решили: давайте повеселимся. Давайте раскромсаем мертвецов и создадим зомби-убийц.
— Они не зомби, Гаррет.
О, педантичные умы!
— Как угодно. Ты знаешь, о чем я говорю.
— Да. И ты прав. Вопрос о мотиве пока не поднимался настолько четко. Поведение, которое мы видели, может иметь мало общего с мотивом.
— Оно имеет общее с тем, чтобы прикрыть происходящее. Глупая попытка скрыть то, что ни разу не выплывало наружу. Это и привлекло внимание.
— Мы можем никогда не узнать, почему. Я подозреваю, что люди Холма должны добраться до них первыми. Для этого у них больше возможностей.
Вероятно. Люди с Холма настойчивы.
Одна из людей с Холма вернулась со своей дочерью. Дочь была бледна. Виндвокер выглядела мрачной.
— Кеванс скажет Барату, что тот должен прийти повидаться с тобой. Она и мистер Проуз встретятся тогда со мной на складе в Эльф-тауне. Расспроси Барата, а потом пошли его к нам. Никаких уверток. Я не ожидаю, что ему будет что-то известно, поэтому беседа с ним не займет много времени. Тебе нужно еще что-нибудь от этих двоих?
— Нет.
Кайре определенно было что-то нужно, но она держала рот на замке. Кипу придется объясниться с ней позже.
Синдж выпустила гостей.
Стоило двери закрыться, как Морли заметил:
— Эта женщина может быть крутой, когда на нее накатывает.
— Она сомневается, что ей сказали всю правду.
Я повернулся к Кайре.
— Итак, нам нужно доставить тебя домой в целости и сохранности.
Танфер страдал от еще более свирепого приступа закона и порядка, но красавица вроде Кайры все равно нуждалась в эскорте, хотя бы только ради того, чтобы заткнуть болтунам рты.
Я собирался вызваться добровольцем, но Синдж заговорила первой:
— Дэн, пожалуйста, попроси Тоста и Пакера оказать честь.
Она сопроводила свои слова жгучим взглядом. Во время ее вахты не будет никакой юношеской бравады.
Я поник на стуле.
Будь Синдж человеком, она бы издевательски ухмыльнулась и сказала, что я болезненно предсказуем.
Она могла играть со мной так же легко, как и Тинни. Может, даже легче, потому что с ней мое эго не чувствовало, что его вынуждают стоять по стойке смирно.
И Кайра даже не спорила.
Новичок-рыжуля чувствовала себя исключительно беззащитной.