– По дороге купим! – пообещал Горов. – Ты плавки не забыл?
– Нет.
– Ну тогда переодеваемся и выдвигаемся на разведку! Слышь, Лень, мне эта командировка все больше нравится! Вот бы оставили на второй срок, как в Чечне, помнишь?
– Помню-помню, – кивнул Леня. – Ну ее в баню, эту Чечню…
Самсонов медленно разогнулся. В глазах красавчика-матроса был не столько испуг, сколько удивление. Кащеев подался назад в коридор и зло прошипел:
– Идиот!..
Самсонов криво усмехнулся и начал нарочито медленно разворачиваться. Почувствовав угрозу, Салаухин нацелил ракетницу на него и заорал:
– Стоять!!! На пол!
Самсонов поколебался, но руки Салаухина от волнения ходили ходуном, так что он вполне мог выстрелить непроизвольно. И Самсонов быстро опустился на колени. Салаухин слегка успокоился и повернул голову к двери:
– Григорий, что это значит?! Ответь!
Ракетницу Салаухин невольно отвел чуть в сторону. Кащеев это увидел и, резко подавшись в дверной проем, выключил свет. В следующий миг он выскочил в коридор и с воплем «Мочи!» закрыл дверь каюты.
Б-бух!.. – донеслось изнутри.
Переборка, к которой прижался Кащеев, содрогнулась от удара. В следующий миг каюта наполнилась шипением и воплями. Кащеев распахнул дверь. Мечущаяся в замкнутом дымном пространстве ракета зеленой молнией метнулась к нему. Кащеев присел, но ракета прошла выше, ударила в подволок и, осыпав Григория Васильевича целым снопом слепящих искр, метнулась к рундуку.
– А-а!.. Хр-р! – услышал Кащеев в дыму.
Ракета, словно пойманная в силки птица, забилась в рундуке. Воспользовавшись этим, Кащеев заскочил в каюту и включил свет. В тот же миг из клубов дыма на него вдруг налетел Салаухин. Кащеев не успел опомниться, как оказался на полу. Но и Салаухин упал.
– Стоять! – рявкнул вцепившийся в его ногу Самсонов.
Салаухин взвизгнул, изогнулся ужом, и в каюте вдруг раздался дикий вопль Самсонова. Кащеев с матерным вскриком навалился на Салаухина сзади. Салаухин больно лягнулся, но Григорий Васильевич все же дотянулся до его головы и нанес короткий удар кулаком в затылок. Салаухин обмяк.
– Держи его! – приказал Кащеев.
– Он мне руку прокусил! – сообщил из зеленого дыма Самсонов. – Убью!
Голос матроса дрожал. Кащеев же отошел от схватки практически мгновенно. Поднявшись, он шагнул к шкафу и деловито снял висевшую в нем длинную веревку с красными пенопластовыми поплавками.
– На! На! Получи! – пинал ногами бесчувственного Салаухина Самсонов.
– Да оставь ты его в покое! – швырнул матросу веревку Кащеев. – Души по-быстрому…
В этот миг за дверью послышался топот и раздался крик:
– Руки! Стоять!
Логинов уселся в удобное синее кресло. Место ему досталось в первом ряду, вроде как в VIP-секторе. Справа разместилась эффектная дама лет около сорока с копной восхитительных светло-коричневых волос. Дама была увешана золотом, но со вкусом. За ней в свободном светлом льняном костюме сидел благородного вида и преклонного возраста мужчина с козлиной бородкой – типа бойфренд. На левой руке у него поблескивал старинный перстень, на бедро небрежно опиралась трость с темной ручкой, украшенной морозными желтоватыми узорами. Слева от Виктора разместились две женщины, типичные искательницы приличных мужчин – вроде подружек из фильма «Москва слезам не верит», певших дуэтом «Мы дети Галактики…». Эти сразу положили на Логинова глаз, причем дальняя то и дело косилась на его безымянный палец, пытаясь обнаружить след от обручального кольца. Несмотря на незадавшуюся личную жизнь, упакованы обе дамочки были на все сто. В сумочке соседки Логинов приметил и ключи от нового «Ниссана», и кошелек с кучей кредиток…
На задних рядах публика была попроще, но в общем и целом контингент собрался довольно приличный. Громко никто не разговаривал, перегаром в затылок не дышал, пиво о кресла не открывал и по матери друг дружку не посылал. В общем в сравнении с матчем «Спартак» – «Динамо» было даже как-то скучновато. Не хватало чего-то. То ли шелухи от семечек, которую сидящие сзади сплевывают тебе за шиворот, то ли дурных криков голых по пояс фанатов, то ли здоровенных омоновцев, поглядывающих на сектора и любовно поглаживающих свои дубинки.
К ногам Виктора упала пудреница.
– Ой! Простите! – изобразила неловкость соседка.
Если учесть, что примерялась она, чтобы уронить пудреницу, минуты две, за актерскую игру ей смело можно было поставить твердую четверку. Логинов быстро наклонился и поднял «упавшую» вещицу:
– Пожалуйста!
– Ой! Спасибо большое!
– Да не за что!
– Мне так неловко!
– Да ну что вы! Все в порядке!
– Еще раз спасибо! Меня Ингой зовут…
– А меня Виктором. Очень приятно!
– Мне тоже. А вы, Виктор, тут часто бываете?
– Первый раз. Я из Киева вообще-то приехал, отдохнуть. А вы?
– Мы местные, – кивнула на свою соседку Инга. – Вот пришли с подругой послушать. Ее Кирой зовут!
– Очень приятно! – наклонился чуть вперед Виктор.
– Мне тоже! – окинула Логинова цепким взглядом подруга.
– Вы бизнес-леди? – спросил тот.
Кира мгновенно насторожилась, так что даже уши у нее, казалось, встали торчком, как у почуявшей опасность зайчихи.
– Да!.. – начала было Инга, но Кира толкнула ее в бок и подозрительно спросила:
– А вы чем занимаетесь, Виктор?..
Взгляд Киры живо напомнил Логинову взгляд Феликса Эдмундовича Дзержинского со знаменитого портрета. Она явно опасалась, что Логинов гастролер вроде «настоящего полковника» из песни Аллы Борисовны.
– Я работаю в службе безопасности одного из банков.
– А какого, простите? – Кира дала понять, что на мякине ее не проведешь.
– «БМ-банка», – улыбнулся Логинов. – Удостоверение показать сейчас или можно потом?
Инга облегченно вздохнула и с торжеством посмотрела на подругу. В этот момент на сцену упал яркий луч прожектора. Мужчина в дорогом костюме с крашеными волосами быстро вышел к стойке с микрофоном. Заученно улыбнувшись, он вытащил микрофон из держателя. Публика разом умолкла. В возникшей тишине Логинов явственно расслышал возбужденный шепот Киры:
– Надо у него паспорт глянуть! Женатый он, чую…
Логинов метнул на подруг насмешливый взгляд. Кира осеклась, резко отодвинулась от Инги и с глупым видом уставилась на сцену. В тот же миг мужчина проговорил:
– Дорогие друзья! Я бесконечно рад приветствовать вас в этом зале! Встреча с преподобным Моней начинается! Я уверен, что она станет той поворотной вехой или, если хотите, отправной точкой, с которой начнется ваш путь к истинной вере и истинному блаженству! Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны! Хочу также напомнить, что видео– и фотосъемка в зале запрещены! В этом просто нет необходимости: по окончании встречи каждый желающий сможет получить DVD с записью проповеди. Спасибо!