Мужчина дернулся и отключился, Краб как ни в чем не бывало продолжил говорить:
– Да без вопросов, братишка, подвезу! А потом по пивку пропустим!
Говоря это, Краб очень быстро подкатил коляску ко второму помосту – пониже, но без лестницы. Из темноты вынырнул Самсонов. Краб сказал:
– Сейчас, братишка, сейчас! Помоги поднять!
Вдвоем с Самсоновым они подняли коляску на помост. Краб оглянулся и толкнул Самсонова. Тот забрался к коляске и быстро покатил ее к углу невысокого строения. Краб заскочил следом.
– Во, сейчас доставим, братишка! – проговорил он, двинувшись за Самсоновым.
Несколько секунд спустя они оказались за углом, у двери строения. Собственно, это было даже не строение, а продолговатая будка над канализационной ямой. Яма эта представляла собой толстую – около полутора метров в диаметре – трубу, вмурованную в дно моря.
Краб одним движением огромной лапы сорвал хлипкий запор и подался в сторону:
– Давай!
Самсонов вкатил коляску внутрь и невольно наморщил нос. Пахло над выгребной ямой далеко не «Шанелью №5». И не «Хуго Боссом».
– Подкатывай и открывай! – велел Краб, кивнув в сторону расположенного в глубине люка.
Одной рукой он нашарил выключатель. Под потолком помещения загорелся тусклый плафон. В другой лапище Краба возник пистолет. Самсонов опасливо покосился на него и торопливо покатил коляску от двери. Краб уже хотел было ее прикрыть, но вдруг услышал за углом подозрительные звуки. Он метнулся на улицу и осторожно выглянул.
В темноте Краб разглядел две фигуры. Это оказались всего лишь посетители, пристроившиеся к помосту облегчиться. Опасности они не представляли.
Краб быстро вернулся. Нырнув в будку, он увидел, что Самсонов как раз откинул к стенке большой люк. Коляска стояла к нему вполоборота.
– Разверни! – приказал Краб и прикрыл дверь.
Он собирался, как и обещал Кащееву, сделать на этот раз все наверняка: всадить пулю в лоб инвалида и только потом сбросить его в яму. Краб взвел курок и повернулся с поднятым пистолетом.
Самсонов стоял к нему спиной, закрывая собой коляску. Потом вдруг раздался звук, как будто инвалид пукнул, и Самсонов, покачнувшись, упал на колени.
За ним Краб увидел вскочившего инвалида и какой-то странный пистолет в его руке. От удивления и испуга Краб нажал на спуск.
– Пфук! Пфук! Пфук! – трижды выстрелил его пистолет.
Краб стрелял бы и дальше, но мощные девятимиллиметровые пули отшвырнули инвалида на коляску и буквально снесли в яму. Краб увидел мелькнувшие колеса с блестящими щитками, а потом услышал всплеск.
В этот момент донеслось:
– Краб!..
Самсонов стоял в своем бабском прикиде на коленях, одну руку прижимая к животу, а вторую – дрожащую – тянул к Крабу. Она была вся в крови.
– Я умру, да?.. – спросил Самсонов.
– Куда ты денешься? Выживешь! – пообещал Краб.
– Да?! – успел обрадоваться Самсонов.
В следующий миг он плюхнулся вперед и уткнулся головой в край зловонной ямы. Краб быстро подошел и наклонился. Но не над Самсоновым, а над проемом. Снизу доносились только какие-то бульки. Краб облегченно вздохнул, сбросил в яму Самсонова и закрыл люк. Прежде чем покинуть помещение, он аккуратно потушил свет…
– Итак, дамы и господа! Кто же стал победителем, вернее, победительницей нашей первой отборочной схватки? Кто выходит в финал? Вот в чем вопрос! Кто?! Коварная Гюльчатай из Казахстана? Или Жестокая Олеся из Беларуси? Или все же Чернобровая Бестия – Украина?..
– Казахстан!..
– Гюльчатай!
– Беларусь! Олеся! – раздались в толпе одинокие голоса.
Однако они буквально утонули в вале криков:
– Украина! Украина!
– Бестия!
– Победила Бестия!
– Кто-кто? – приложил руку к уху Веселов. – Не могу понять! Можно чуть громче?
– У-кра-и-на! У-кра-и-на! У-кра-и-на! – начала дружно скандировать толпа.
Висевший на балке фанат в оранжевой футболке приправлял этот хор дикими воплями:
– «Шахтер» чемпион! Все будет Донбасс!
Выбравшись с хоздвора «Пятницы», Краб трижды позвонил Кащееву, но тот не отвечал. Краб начал нервничать. Осторожно пробравшись на нижнюю площадку, он, несмотря на запрет Григория Васильевича, сунулся на катер.
Снизу доносился какой-то приглушенный стук. Краб снова позвонил, но телефон Кащеева упрямо молчал. Не зная, что и думать, Краб тенью скользнул к палубной двери и осторожно нажал на ручку. Однако дверь оказалась заперта…
Краб, держа пистолет наготове, отошел за надстройку. И тут телефон в его кармане «ожил». Краб быстро вытащил его и облегченно вздохнул:
– Да, Григорий Васильевич!
– Ну что?.. – как-то тяжело дыша, спросил Кащеев.
– Сделали! – доложил Краб, быстро оглянувшись.
– Наверняка?
– Наглушняк! Только и Самсон того…
– Что того?..
– Наглушняк! Завалил этот инвалид его!
– И где он сейчас?
– Там же, где и инвалид с коляской… В выгребной яме!
– Ясно! – сказал Григорий Васильевич. – Молодец!.. Сейчас глянем! А ты давай на катер и спускайся ко мне!
– Ага! Токо вы это! Дверь откройте…
– Что?.. А-а, сейчас!
Вскоре замок щелкнул, дверь осторожно приоткрылась. Кащеев окинул Краба подозрительным взглядом и покосился на берег, потом отступил:
– Давай!
Когда Григорий Васильевич спустился за ним вниз, Краб разглядел, что волосы у него влажные. И одежду Кащеев сменил на шорты и майку.
– Принял душ, – как бы между делом сообщил он. Здесь Кащеев сделал паузу, ожидая реакции Краба, но тому было все равно – душ так душ. – Так что случилось?.. – спросил Кащеев, расслабившись и включая лэп-топ.
– Да оружие у него оказалось!.. – нервно затянулся Краб. – А Самсон лоханулся…
Кащеев выслушал рассказ, переключая картинки в Интернете. Логинов позвонил по телефону, потом сходил к туалетам сам. Когда он вернулся ни с чем, Кащеев вдруг увидел возникшего у входа красавца в пиратской форме – одного из близнецов, расхаживавших по набережной.
– Ага!.. – нервно сжал кулак Кащеев. – А вот и второй нарисовался!..
– Что?.. – не понял Краб.
Кащеев на несколько секунд прикипел глазами к экрану и вдруг сказал: