Чуть колбасой я не подавилась от его невыносимой находчивости.
— Да что вы, — прыснула со смеху я, — как вам удалось так метко и правильно догадаться?
— Ошиблись только в одном, — вставила Фрося. — Якудза Мархалевой не друг, а я страшно хочу домой.
На ее тоску о доме внимания уже никто не обращал, не обратил и детектив.
— Да я о другом якудзе, — занервничал он. — Я о том, который метит в друзья, я о переводчике, который письма писал.
— А-аа, — прозрела я, — вы, Женечка, о господине с мотоциклетной фамилией, все время забываю ее.
— Судзуки, — подсказала мне Ефросинья и не к месту вздохнула: — Хочу домой.
Я прожгла ее взглядом и спросила у детектива:
— И к чему вы Судзуку моего сейчас приплели?
Евгений горделиво ответил:
— К тому, что он подписался Тацу, Великий Дракон. Известно ли вам, что так называются предводители кланов в мафиозной организации Японии, настоящии якудзы?
Глупости такой я поразилась:
— Хотите сказать, что мой переводчик предводитель одного из кланов якудзы?
— Да, — подтвердил детектив, — и думаю, не одного клана, а многих. Тацу — высокое звание. Считай генерал.
— Чушь, — воскликнула я, — мой переводчик так подписался из чистых понтов, говоря откровенно. Как человек интеллигентный, он мал и тщедушен. Это только когда сила есть, ума не надо. А если есть ум, то сразу становится ясно, что и сила не помешает. Отсюда и погоняло… Ой, простите, отсюда и псевдоним берется со смыслом. Вот вам и Дракон.
— Ты видела его? — с серьезнейшим видом спросила вдруг Ефросинья и снова не к месту шарманку свою завела: — Я страшно хочу домой, лучше бы мы не возвращались сюда.
— Чем тебе здесь не нравится? — с плохо скрываемым раздражением осведомилась я. — Бандиты кругом! Приключения! Опять же красавцы мужчины, у Арнольда вон гигантище агрегат! У Евгения ум грандиозный! И мышцы! И сила! Короче, приятное общество, сидим, едим колбасу с огурцом. Мне, как творческой личности, это очень полезно.
Фрося, покрутив у виска пальцем, (до сих пор не пойму на что намекала) сердито спросила:
— А если нас завтра убьют? Не слишком ли дорого придется мне заплатить за твои удовольствия?
— Глупости, тебе совсем не придется платить. Евгений сказал, что нас сегодня отпустят.
Воскликнув это, я огорчилась:
— Честное слово, здесь так хорошо, что уходить даже не хочется.
Детектив с нетерпением ждал конца нашей с Фросей дискуссии. Заметив его нетерпение, я спросила:
— Что вас беспокоит?
— Ефросинья задала вам вопрос, ответ и мне интересен.
Я изумилась:
— Да ну! Неужели она на такое способна? Фрося, повтори свой вопрос.
— Когда мы домой попадем? — незамедлительно спросила она.
— Неужели это и вам интересно? — удивленно воззрилась я на Евгения.
Он раздраженно замотал головой:
— Нет, она о другом вас спросила.
— О чем же?
Фрося других вопросов не помнила, и Евгений вынужден был сам вопрос задавать.
— Почему вы решили, что ваш переводчик не может быть главным якудзой? Вы его видели? — спросил он.
— Нет, но уверена, что он какой-нибудь хилый очкарик, ничтожество, вот и решил назваться Драконом. А почему бы и нет? Чем ничтожней мужчина, тем фанфаронистей. Впрочем, я таких не осуждаю.
Мой детектив проницательно на меня посмотрел и спросил:
— А с чего вы взяли, что ваш переводчик ничтожество? Что натолкнуло вас на эту конкретную мысль?
Едва я открыла рот, чтобы дать умнейший ответ, как Фрося опередила меня.
— А разве приличный мужчина способен хвалить то, что написала писательница Мархалева? — спросила она, показывая на меня колбасой.
Оскорбительно, правда?
Ужасно!
Вы думаете, я оскорбилась?
Нет.
Не успела. Арнольдик опередил и так возмутился, что я не нашла в себе сил перекричать этого порно-актера, глупца, труса, обжору и горлопана. (Боже, сколько в нем недостатков!)
— Что-о? — завопил он, (тоже тыча в меня колбасой). — Писательница? Мархалева? И все это она? А кто же тогда художница?
— Художница я, — ответила Фрося, чванливо ткнув себя в грудь огурцом. — Битый час вам твержу о выставке моих гениальных картин в чудесной Германии.
(Вот зараза! У меня уже хвастать она научилась!)
— Я в курсе, — подтвердил мой Евгений. — О картинах неоднократно шла речь.
— Вот это попал наш Якудза! — загадочно гаркнул Арнольд и, прихватив свой кусок колбасы, бодро дернул к дивану.
Мой детектив за ним поспешил — со своим куском колбасы, и без всяких с моей стороны приказаний — потому что за дверью раздались шаги.
И не просто шаги — топот стада “быков”.
Мы с Фросей, подстать Арнольду, “быкам” и Жене, медлительностью совсем не страдали. Когда дверь распахнулась, мы с подругой, как куры на жердочке, уже на диванчике благочинно сидели и остатками колбасы баловались, переживая лишь об одном: не удивятся ли наши “быки” скудности этих остатков?
И в самом деле, за очень короткий срок мы, хрупкие девушки, успели слопать фантастически много — целую палку!
И два огурца!
Переживали мы зря. Вы знаете, нет, не удивились “быки” — им было не до того. В отличнейшем настроении они волокли телевизор. Валет замыкал бычье шествие, загадочно потирая свой пенис, то бишь в ухе серьгу.
— Зрелищ хотели? — ехидно спросил он у меня, когда телевизор был установлен напротив дивана.
Я, проглотив застрявший в горле кусок, растерянно промычала:
— В каком-то смысле, наверное, да, зрелища не помешали бы.
Валет бодро изверг из себя “гы-гы!”, остальные “быки” и вовсе заржали.
Признаться, меня насторожили их пошлые и тупые ухмылки, но, как вежливый человек, я поблагодарила “быков” за отклик на просьбу.
— Да шо там спасибы нам говорить, — зло втыкая вилку в розетку, живо ответил Валет. — Ты зрелищ просила?
Нервно сглотнув, я сказала:
— Ага!
— Их есть у тебя! — хохотнул Валет и с силой дернул свой пенис, чуть “бычара” ухо себе не оторвал. — Новость смотрите, — посоветовал радостно он.