Если они еще не уничтожили всю команду, то только потому, что мешали друг другу, вырывая людей у соратников по стае, разрывая шипами туники и в кровь раздирая кожу.
— Смертоносец!!! — выстрелил в корабельного паука импульсом-командой правитель. Восседающий на носовой платформе восьмилапый капитан все еще не заметил нападения: водомерки пробегали под его помостом.
Однако на приказ паук отреагировал мгновенно — развернулся и стегнул по палубе самым сильным лучом ужаса, который только смог испустить. Посланник поддержал его, преобразуя в импульсы тот страх, который испытывал на самом деле.
Коричневые поджарые жуки шарахнулись в стороны, прыгая назад в воду, подальше от источника жути, в причинах которой не успели разобраться — и оставляя после себя окровавленные истерзанные тела.
— Это конец! — холодея, подумал Найл, созерцавший учиненный водомерками разгром. — Я потерял всех людей! Экспедиция провалилась…
Однако вот на палубе зашевелился один моряк. Вот изумленно тряхнул головой, не веря в чудесное избавление от смерти, другой. Люди поднимались, рассаживались, разглядывая обрывки одежды и пытаясь соединить края рваных ран. Шок от внезапной напасти оказался столь велик, что насланной на них Посланником Богини и корабельным пауком волны страха никто из моряков просто не заметил.
— Назия! — толкнул в плечо остолбеневшую морячку правитель. — Посмотри, есть ли потери.
Командующая флотилией кивнула, спустилась на палубу, медленно двигаясь по проходу и вглядываясь в лица моряков. Остановилась у носового помоста, поговорила с братьями по плоти, и только после этого вернулась назад:
— Один гребец погиб, — доложила она, — Один исчез. Возможно, жуки унесли его с собой. Ваших воинов они потоптали, но никого не тронули. На палубу стремились. Такое ощущение, что они знают, где находится самая лакомая добыча.
— Нас догоняют! — снова подняла тревогу Нефтис. — Они совсем рядом!
Найл кинулся вниз за щитом, и тут прямо на него из-за борта выпрыгнула водомерка. Она попыталась тут же сцапать правителя лапами, но он от удара откатился по палубе и схватился за меч. Мгновения растянулись в часы: извлекаемый из ножен клинок казался до ужаса тяжелым, медлительным, неподъемным.
Правитель рвал его со всех сил, но он вынимался едва ли не целую вечность, выползая миллиметр за миллиметром — а жук надвигался, широко растопырив лапы с выставленными шипами, чтобы со второй попытки добычу уже не упустить. Посланник Богини понял, что не успеет ни достать оружия, ни увернуться и ему осталось только кричать от острого предчувствия неминуемой смерти.
— А-а-а! — сбоку появился щит, двигающийся так же медленно, как и меч. Нефтис пыталась прикрыть им господина, но не доставала. Зато тяжелый деревянный диск сбил движение лапы водомерки, и теперь криво изогнутый шип проскальзывал над телом.
— На! — от сдвоенного удара щитом и лапой Найл перевернулся еще раз, но теперь, падая на спину, он уже держал в руках меч, и со всей силы вонзил его насекомому в брюхо.
Клинок с легким хрустом вошел по самую рукоять, и пропорол тонкий хитин до самого кончика тела. Водомеркам, чтобы бегать по воде, пришлось слишком переоблегчить свое тело, и теперь по прочности оно ничуть не превосходило человеческое.
Посланник Богини попытался встать — но на него навалилась телохранительница, которую пыталась сцапать другая водомерка. Прижатый к доскам Найл, увидев налетающий шип, смог только приподнять навстречу лезвие меча — и отрубленный кусок лапы покатился по палубе. По спине стражницы кто-то пробежал — Найл ощутил толчки даже сквозь тело лежащей на нем женщины, сбоку опять ударили — и оба человека рухнули с мостика вниз.
От страшного удара у Найла потемнело в глазах, а когда он пришел в себя, жуков на корабле уже не было. Хитрые твари, — со стоном поднялась рядом Назия, которую волна атакующих хищников тоже снесла с мостика. — Их с носа ждали, а они с кормы накинулись.
— Хозяйка, рулевой пропал!
— Лохарь! — резко крутанулась на месте морячка. — Лохарь, отзовись! Ах, твари… Тигнай, встань к рулю.
Лохарь был не просто отличным рулевым и толковым моряком. Смешливый, совсем молоденький мальчишка нравился командующей. Ей нравилось с ним разговаривать, нравилось, что он очень часто давал повод себя наградить. И награждать его — тоже нравилось. И вот…
— Откуда они взялись на наши головы!
Найл, не зная, что можно ей ответить, сходил в каюту за щитом, повесил его на плечо и поднялся на мостик.
Коричневая стая стремительных хищников маячила впереди и немного правее, на удалении около полукилометра. И она опять приближалась.
— На палубе, противник с правого борта! — предупредил Посланник, обнажая меч. — Приготовьтесь!
Стая мчалась со скоростью ветра, все ближе, ближе — и вдруг опять начала проваливаться под воду.
— За своими бортами смотреть! — крикнул правитель. — Они под нами!
Гребцы подняли над собой белые наконечники гарпунов, братья по плоти сомкнули щиты на носу. Найл отступил к рулевому, вынужденному держать кормовое весло и прикрыл его своим щитом. Нефтис встала с другой стороны.
Водомерки вынырнули с левого борта, стремительно карабкаясь наверх — но на этот раз их встретили не растерянные двуногие, а зазубренные острия гарпунов, свободно пробивающие тоненький хитин легких тел. Первый ряд атакующих полег практически весь — но завалил своими телами гребцов. Однако выигранных мгновений хватило, чтобы моряки правого борта развернулись и опустили оружие. Волна коричневых жуков напоролась на них, как на каменную стену, отвернула на мостик.
Найл, видя мчащиеся на него морды, вскинул щит, полностью сгруппировавшись за ним, почувствовал несколько жестких ударов — и стая жуков снова схлынула за корму. Обошлось.
Видя, как моряки выкидывают туши водомерок за борт, утирая струящуюся еще из первых повреждений кровь, правитель вспомнил про давно известный рецепт и мысленно вызвал наверх смертоносцев, приказав им заклеить паутиной рваные раны.
А пока пауки занимались пострадавшими, Посланник Богини оперся руками о выступающие из перил рыболовные штыри и, найдя глазами коричневую стаю, попытался дотянуться до сознания хоть одного жука.
И тут его ждал неожиданный сюрприз: у водомерок не было отдельных сознаний! Издалека ощущались несвязные обрывки мыслей, чувство голода, азарт охотника, но все они принадлежали не кому-то из водомерок, а всем им одновременно! Если в человеческом обществе каждый индивидуум мыслит и действует сам по себе, подчиняясь неким общим правилам или прямым приказам своего правителя, если среди пауков самая ментально сильная личность становится естественной точкой концентрации, к которой все прочие восьмилапые по мере надобности подключают сознания, взаимоусиливая свои способности, то у водомерок сознание оказалось распылено одно на всех!
Надеявшийся воздействовать на разумы насекомых и отогнать их, или обмануть, Найл вдруг ощутил себя букашкой, забравшийся внутрь огромного механизма: все вокруг шевелится, действует, перемещается, но вот воздействовать на все это изнутри невозможно.