Настроение у него было довольно бодрым. Он пока не смог расколоть Шестакова, но убийца Иры Белозеровой установлен и без него. Снайпер Черемнов задержан и фактически дал признательные показания. Организатор всех этих безобразий еще в розыске, Моржа тоже пока ищут, но дело все равно можно считать раскрытым.
Только вот с Еленой проблемы. Ей светит обвинение в двойном убийстве, и вряд ли она сможет выйти сухой из воды. Матвей верил этой женщине и хотел помочь ей. Но для этого ему нужно было найти Моржа и выбить из него признание. Вдруг Усолов сможет в этом помочь?
Но этого господина в офисе не было. Он был в дороге, говорил, что скоро будет, но можно ли ему верить? Усолов ведь мог подумать, что Матвей пришел арестовывать его, и банально сделать ноги. Скорее всего, он так и поступил, если за ним есть вина.
Если Усолов приедет и встретится с Матвеем, то значит ли это, что за ним ничего нет? Вряд ли. Но если он все-таки появится, то это будет для него большим плюсом.
Секретарша Елены подала Матвею третью чашечку кофе, когда в кабинет зашел Усолов. Выражение лица у него было предельно серьезным. Во взгляде никакого лукавства. Во всяком случае, Матвей ничего такого не заметил.
— Ничего, что я занял этот кабинет? — спросил капитан, даже не думая подниматься навстречу гостю, который должен был чувствовать себя здесь хозяином.
— Надеюсь, у вас есть серьезные основания для этого. — Судя по выражению глаз Усолова, у него не было никакого желания поощрять вольность какого-то там милицейского капитана.
— Во-первых, я получил добро у хозяйки этого кабинета. — Матвей не лукавил, он действительно звонил Елене и говорил ей, что собирается встретиться с начальником ее службы безопасности. — Или вы не считаете таковой Елену Евгеньевну Коригову?
— Давайте без провокаций! — сурово сказал Усолов, с явной неохотой усаживаясь за приставной стол. — Говорите четко и ясно, что вам от меня нужно.
— Четко и ясно? Так я буду говорить после нашей с вами беседы. Тогда я совершенно вразумительно, очень разборчиво скажу, закрывать вас или нет. Или вы обладаете какой-то депутатской неприкосновенностью?
— Ничего подобного у меня нет. Если у вас будут ясные и четкие основания для ареста, то я и слова вам не скажу. Но вы их не получите. Допустим, что-то и нагребете, но неясное и нечеткое.
— Это вы о чем, Олег Афанасьевич?
— А вы?
— Где вы сейчас были?
— В суде. Завтра у Елены Евгеньевны процесс начинается, если вы не знаете. Думаю, ее освободят под залог.
— Вам это нужно?
— Разумеется, — беспристрастно глядя на Матвея, сказал Усолов.
— Зачем?
— В изоляторе, как вы знаете, всякое может случиться, а я обязан обеспечивать безопасность Елены Евгеньевны.
— И все? А я думаю, что вы заглаживаете свою вину перед ней.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Позавчера вы закрыли Елену Евгеньевну в каком-то странном доме, фактически поместили ее под домашний арест. У вас было на это право?
— Если Елена Евгеньевна считает, что я ее похитил, то вы можете задержать меня прямо сейчас, — заявил Усолов, ничуть не смутившись.
— Она так не считает. Хотя вы вели себя с ней достаточно грубо.
— Дело в том, что я перестал доверять своим людям. У меня осталось всего два абсолютно надежных человека: Вадим и Егор. Поэтому мне пришлось поместить Елену Евгеньевну под домашний арест. Только так я мог обеспечить ее охрану. Если бы она могла свободно перемещаться по дому и выходить во двор, то Егор и Вадим не сумели бы обеспечить достаточный уровень охраны.
— Они не справились с этим.
— Да, и вы знаете, почему так получилось.
Усолов говорил о вещах, которые могли выставить его на посмешище, но держался при этом с невозмутимым спокойствием.
— А откуда Моржаков узнал, где находится Елена Евгеньевна?
— Я же говорю, что перестал доверять своим людям.
— Так, ладно, об этом потом. Елена Евгеньевна сказала, что на нее покушались.
— Да, снайпер стрелял.
Усолов нехотя поднялся, подошел к окну, увлекая Матвея за собой. Шторы сами по себе разъехались в стороны.
— Я стоял именно здесь, и в это время выстрелил снайпер. — Олег показал на выбоину в стекле. — Видимо, он принял меня за Елену Евгеньевну. К счастью, стекло тут бронированное, и пуля не смогла его пробить.
— А может, снайпер стрелял в вас? — неожиданно для себя спросил Матвей.
— Да, я уже думал об этом. Возможно, Моржаков открыл охоту и на меня, — с самым серьезным видом сказал Усолов. — Честно говоря, мне как-то не очень удается защитить от него Елену Евгеньевну, но ведь и у этого бандита ничего не получается. Вероятно, Морж решил, что я ему мешаю.
Матвей кивнул. Он тоже мешал кому-то в игре против Елены, и его тоже позавчера могли убить.
Но господин Моржаков пытался провернуть какие-то слишком уж сложные комбинации. В Державске его люди разыграли многоходовку через труп Белозеровой. Здесь наемница Моржа попыталась усыпить Матвея, а сам он в это время расстреливал охранников Усолова, чтобы похитить Елену. Ее убить, а капитана Кириллова подставить. Слишком сложно все, отсюда и неудачи.
В то же время существовала и другая версия, изложенная Черемновым. Оказывается, Морж никто и звать его никак. Всем рулит господин Петров. Эта версия объясняла многое, но не все.
— Так, допустим, вы мешаете Моржу. У вас и вправду не было другого выхода, кроме как вывезти Елену Евгеньевну за город и поместить ее под охрану двух своих верных бойцов. Но почему вы не сообщили в милицию о снайперском выстреле?
Вдруг Усолов этот выстрел и организовал?
— Достаточно того, что я отправил по его следу своих людей.
— Они взяли снайпера?
— Нет.
— Тогда почему вы не обратились в милицию?
— А милиция уже задержала Моржакова? — не без сарказма спросил Усолов.
— Мы повязали снайпера, который стрелял в Елену Евгеньевну в Державске. На его след вышли там, а задержали его здесь, — заявил капитан, пристально глядя на него.
— А вы уверены, что это именно тот человек? — Олег Афанасьевич недоверчиво повел бровью.
— Да, конечно.
— И кто он? — заинтригованно спросил Усолов.
Похоже, задержание киллера стало для него новостью.
— А вы не в курсе?
— Не надо говорить со мной загадками. — Усолов нахмурился. — Я этого не люблю.
— Снайпер дал показания, — пристально глядя на него, с угрозой сказал Матвей.
Ни одна волосинка не дрогнула на бровях Олега.