— Да не бойся, ты, Лариса Михайловна, нормально все будет, — сказал он.
Лариса из холла наблюдала, как он развязывает Сашу. Осталось расстегнуть последний ремень, когда она пришла в чувство и удивленно спросила:
— Миша? Ты что здесь делаешь?
Годовиков укоризненно глянул на Ларису:
— Маловато было!
Сначала он отпил из горла сам, затем налил Саше, но та отрицательно покачала головой. Тогда он, раскрыв ей рот, бесцеремонно влил туда все, что оставалось в бутылке.
Версия простая — Саша отправилась кататься на катере, но под действием сильного опьянения свалилась за борт. И сам катер отправится в открытое плаванье, после того как Лариса и Годовиков сойдут на берег. Поставят его на автопилот, и пусть себе бороздит водные просторы.
— Миша… сволочь… ты… — Саша еле ворочала языком, невменяемо глядя на него.
— Теперь нормально.
Годовиков поднял ее на руки и вынес из подвала. Лариса боялась, что Макар увяжется за ними, попытается остановить. Вроде бы она и договорилась с парнем, но вдруг в нем взыграет совесть. Мало того, что с Никитой не поехал, еще и пленников упустил…
Но Макар не встал у них на пути, и они беспрепятственно зашли в большой лодочный гараж. Ворота уже открыты, Лариса заранее побеспокоилась об этом, и мотор заведется с пол-оборота.
Годовиков занес Сашу на борт катера. Он пройдет на нос, а Лариса встанет у руля и будет держать его на прицеле.
Но только она подняла ногу, чтобы поставить ее на трап, как на голову со всей силы опустилось что-то тяжелое. Теряя сознание, она успела заметить, с каким ужасом Годовиков смотрит на человека, который ее ударил. Неужели это Никита посмел поднять на нее руку?
Катер качало, заметно водило из стороны в сторону, вверх-вниз. Саша с трудом понимала, что с ней происходит. Голова и тело тяжелые, сознание мутное, а из глубины желудка поднимается вонючая волна…
Ее рвало на палубу. Рвало, выкручивая наизнанку. А катер продолжал куда-то мчаться. И все равно, кто за штурвалом…
Но вместе с рвотой ушла муть, застилающая сознание. А катер вдруг начал замедлять ход. И ей уже не все равно, что там да как… Только голову от пола отрывать сил нет, да и желания тоже. Ясно же, что Лариса и Миша не зря ее сюда затащили. Сейчас она поднимает голову, и грянет выстрел, а так хочется жить…
— Блин, твою мать!
Саша удивленно подняла голову и увидела Аркашу. Не обманулась она — это действительно был его голос. Он сидел в капитанском кресле, пытаясь воткнуть себе в вену иглу. Катер хоть и остановил ход, но его порядком качало.
— Ты откуда взялся? — недоуменно спросила она.
Хмель пьянил кровь, но голова уже соображала если не трезво, то близко к тому.
— А ты не ждала? — не отрываясь от своего занятия, нервно и зло бросил он.
— Не ждала…
Наконец он смог ввести в вену шприц и, вдавливая поршень, с облегчением выдохнул воздух.
— А где Ларка? Где Годовиков?
— Надо было и тебя за борт скинуть, — почти беззлобно сказал он.
— Меня за что?
— За то, что меня кинула…
— Когда я тебя кинула?
— Годовиков сказал, что ты от меня отказалась.
— Я тебе такое сказала?
— Годовиков.
— Наврал он тебе.
— Не знаю, может быть… — прибалдело проговорил Аркаша.
Вид у него, мягко говоря, был неважный. Мокрые волосы всклокочены, лицо бледное, под глазами круги, щеки впалые, а в глазах — дикое счастье.
— Этому козлу верить нельзя, — сказал он. — Я из-за этого козла чуть не подох. Ты зачем так нажралась?
— Я нажралась?! Они меня напоили! Убивать они меня везли… Это у тебя что такое? — Саша протянула руку к пистолету, который лежал на боковом столике.
— Не дергайся! — одернул ее Аркаша. — А то больно сделаю. У Ларки ствол забрал. Ну да, они убить тебя хотели. Годовиков за борт спрыгнул, а я тебя увез…
— Обратно вези!
— Обратно? Ты что, с дуба рухнула?
— Там отказ! — Саша в отчаянии махнула рукой в сторону, где, как ей казалось, находился дом Фогана. — Я дарственную подписала! У меня больше ничего нет!
Лариса забрала у нее практически все, но на этом не остановилась. Мало ей богатства, так она еще и жизнь у нее хотела отобрать.
— Что, совсем ничего нет?
Саша мотнула головой. Особняк на Рублевке и дом на Истре — это все, что она смогла удержать за собой. Еще квартира в Москве у нее была и небольшой универсам, который она открыла на деньги Фогана через год после его смерти. Торговля шла неплохо, исправно пополняя счет, но ведь все это такая мелочь по сравнению с тем, что она сегодня потеряла…
— Ты появился слишком поздно… — сказала она, с упреком глядя на Аркашу. — Почему ты не появился раньше?
— Где не появился?
— В подвале… Они держали меня в подвале…
— А что я там, в подвале, забыл? Наркота в гараже была…
— Наркота?!
Саша помнила, как они сажали Ларису на иглу. Запас героина Аркаша держал в эллинге, чтобы, в случае чего, выбросить порошок в воду. Саша еще потешалась над ним. Им тогда грозил срок за похищение, а он боялся влететь за наркотики.
— Так ты за наркотой пришел?
— Ну да… Ломка у меня была, мне ее снять надо было, вот я сюда и ломанулся…
— Откуда ломанулся?
— Ну ты, мать, в натуре… Вы все куда-то слиняли, а я в подвале остался. Менты подъехали, открыли, освободили меня и в больницу повезли, а я слинял. Вспомнил, что наркота здесь осталась. Извини, но я о тебе не думал. Я вообще не знал, что ты здесь. Блин, холодина такая, вода ледяная… Хорошо, ворота открыты были…
— Какие ворота? — не поняла Саша.
— Ворота в рай… Хорошо… Но мало… Надо бы добавить… — И Аркаша вдруг начал готовить раствор из героина с помощью ложки и зажигалки.
— Давай обратно! — глянув на пистолет, велела ему Саша.
Но тот и ухом не повел. И не реагировал на нее, пока не зарядил шприц.
— Смотри, передоз схватишь!
— Холодно мне… Тепла мне надо… — плавающим голосом проговорил он.
После очередного укола его потянуло в сон, и Саше пришлось самой браться за штурвал.
Когда-то она ходила на этом катере с Фоганом, поэтому знала, как управлять им.
Кое-как она разобралась с местоположением, сориентировалась и повернула катер на обратный курс. Но, глянув на Аркашу, развернулась. Толку от него никакого, а сама она с Ларисой поделать ничего не сможет. Ведь с ней Никита, а с ним Саше ни за что не сладить. Сунешься туда и принесешь себя в жертву собственной жадности.