– Раздевайся, – потребовал вдруг Макс.
– Что?! – встрепенулась она.
– У нас с тобой два часа, я не хочу терять время на пустые разговоры.
– Два часа?
– Да, я заплатил за два часа с тобой. Может, ты хочешь вернуть мне деньги?
– Все?
– Ну, не половину же. Половину ты будешь возвращать мне с тысячи, а с этих денег ничего не надо возвращать. Чего стоишь, раздевайся.
– Прямо здесь?
– Можешь принять душ. А потом в постель… Согласна или нет?
– Ну, если сначала в душ, – растерянно пробормотала Лариса.
Она не хотела ложиться в постель с Максом, но и пятьсот долларов потерять не могла. Да, ей очень нужны эти деньги!
– Пошли. – Галка взяла ее под руку, провела в ванную, где по соседству с большим джакузи стояла душевая кабинка с прозрачными стенками. – Вода – это сила. Вода всю грязь смывает… Ты после Макса сразу в душ иди, сразу полегчает. И после Макса, и вообще… Ты же не думаешь, что мы в антисанитарных условиях работать будем? Нет, у тебя своя квартира в центре города будет. Ну, съемная, конечно, но со временем свою купишь. Ты не обижайся на меня, подруга. Я же как лучше хочу. Обижаешься?
– Ну, есть немного, – пожала плечами Лариса.
– Ничего, сейчас пройдет. Вода и обиды смывает, и грязь…
Галка помогла ей раздеться и вышла из ванной. Какое-то время Лариса тупо стояла под душем, не зная, что делать, затем все-таки включила кран…
И хочется, и колется, и уж мама точно не велит… Но ведь Ларисе нужно выбиваться в люди. Квартира в сталинской высотке – это круто, но ни к этому надо стремиться. Она окончит институт, устроится на работу в какую-нибудь крупную торговую фирму, освоится, получит опыт, а потом откроет свое дело. На деньги, которые она заработает на панели, откроет… Все правильно говорит Макс – чтобы стать своим человеком в мире больших людей, надо научиться переступать через себя. Что ж, Лариса готова начать занятия прямо сейчас…
Не хотелось ей быть с Максом, но все-таки она смогла заставить себя лечь к нему в постель. Правда, в спальню зашел не Макс, а Галка. Халатик на ней, а под ним ничего.
– Я тебя у Макса перекупила, – сказала она, шмыгнув к ней под одеяло.
– Перекупила?!
– А ты думаешь, нас, путан, женщины не заказывают? – усмехнулась Галка. – Да расслабься ты, шучу я! Уехал Макс, когда будет, не знаю… – Она повернулась к Ларисе спиной, подложила сложенные вместе ладошки под голову и протяжно зевнула:
– Устала я… Вчера в сауне зажигали, сегодня тебя встречать ездила. Спасибо, что недолго ломалась, а то, бывает, пока уговоришь…
Лариса вздохнула. Действительно, недолго играл в ее душе «Интернационал», совсем чуть-чуть кипел «разум возмущенный», а «смертный бой» она готова была дать в постели у Макса… Но ведь бывают и такие девушки, которых и уговаривать не приходится. Например, Галка. Если так, то и стыдиться нечего. Тем более что Лариса хотела из «ничем» стать «всем», и в том ее оправдание. Только все равно стыдно. До жути. Что, если мама узнает, как низко пала ее дочь, причем в первый же день своего появления в Москве?
– И много вас работает? – спросила она.
– Много, не много, все наши…
– А Макс у вас за главного?
– Ну, в принципе да…
– А это его квартира?
– И у тебя такая будет. Работа у нас интересная, но непростая, по ночам ведь пахать приходится. Поэтому существует одно простое правило: если есть днем возможность спать – спи… Так что, давай, спи, пока Макс не вернется, – на последнем издыхании пробормотала Галка и тут же засопела.
Лариса закрыла глаза. Комната большая, обстановка роскошная, кровать мягкая, белье шелковое – спать здесь одно удовольствие. А ведь у нее у самой когда-нибудь появится такой же шикарный будуар, где она будет чувствовать себя королевой…
Макс появился поздно вечером, злой и с большим фингалом под глазом. И губа у него была разбита, и ухо распухшее, и настроение ниже плинтуса. И еще, как вскоре узнала Галка, ему отбили мужское достоинство, и, чтобы унять боль, он приложился к бутылке. Ни о каком сексе не могло быть и речи, но ведь когда-нибудь он оправится, и Ларисе придется отработать пятьсот долларов. В принципе она готова…
Пшеничного цвета волосы, васильковые глаза, слегка вздернутый носик, широкие скулы, пухлые губки, а какое роскошное тело, кожа матовая, наверняка приятная на ощупь… Никита с вожделением смотрел на прекрасную незнакомку, с замиранием сердца наблюдал, как она идет к нему, грациозно покачивая бедрами, и тут вдруг зазвонил телефон. Девушка мгновенно исчезла, растворилась в темноте спальни…
– Твою мать!
Сон был таким реальным, что Никита невольно выругался, смахнув с тумбочки телефон. Не мог шеф чуть позже позвонить…
– Кит, ты где? – послышался в трубке густой, с нездоровой хрипотцой голос.
– Дома, Виталий Максимович.
– Не спится? – мрачно пошутил собеседник.
– Как вы догадались?
– Поживешь с мое, узнаешь… К Максу надо съездить, проблемы у него.
– Так Ромарио с ним.
– В Склифе Ромарио, башку ему проломили…
– Кто?
– Макс все скажет. Надо наказать тех, кто его обидел. Нужны будут люди, позвони Гаврику, он все организует…
У Никиты были причины обижаться на своего босса. Фоган уехал в Питер на важные деловые переговоры, а его, своего верного телохранителя, оставил в Москве. Может, доверять перестал? Если так, то с чего бы? Может, Никита хватку терять стал? Но ведь он в отличной физической форме, и нюх на опасность у него, как прежде, на высоте…
Никита уже девять лет с Фоганом. Отслужил в армии, остался на сверхсрочную, в девяносто четвертом году ушел в запас, вернулся домой в Нижний Новгород. Друг детства позвал его за собой в Москву, помог устроиться охранником в ресторан. Там Никита и проработал два месяца, пока на его работодателя не наехала северо-западная братва. Никита по простоте своей душевной разделал бандитов под орех. Его бы «замочили», если бы Фоган не вошел в положение. Никита не хотел никого обижать, он просто исполнял свой долг. Рискнул жизнью ради какого-то барыги, и Фоган решил, что ему нужен такой смельчак, поэтому взял его к себе в личную охрану. И не прогадал.
Фоган тогда рулил братвой на пару с Волдырем, который мечтал подмять всю систему под себя. Этот Волдырь и создал вокруг Фогана зону отчуждения, от него тогда отвернулись все, даже телохранители из братвы. Один только Никита остался ему верен. Он и помог ему отбиться от киллера – поймал грудью пулю, зато Фоган остался жив. Виталий Максимович тогда сам разобрался со своими врагами, были у него такие возможности. Никита четыре месяца лечился, а потом снова вернулся к нему. Фоган в порыве чувств пообещал ему место начальника личной охраны, но к тому времени, когда Никита вышел на работу, место это было уже занято…