Стены замка Сен-Мор Изабель увидела без всякой радости. Могла ли она забыть последние горестные дни Мориса де Колиньи, ее покойного деверя? Де Лонгвиль, его любовница, проливала потоки слез у его изголовья, не меньше горевал и его лучший друг де Марсияк, и оба они едва могли скрыть охватившую их взаимную страсть.
На этот раз красивый замок Екатерины де Медичи напоминал крепость, готовую встретить врага. На крепостных стенах расположились вооруженные до зубов защитники, не сводившие глаз с горизонта. Возле пушек стояли артиллеристы, и в руках у них дымились зажженные фитили. Однако готовность к встрече с врагом не помешала им встретить прекрасную герцогиню де Шатильон с изысканной любезностью, и не один из них, кинув на нее взгляд, стал покручивать ус. Изабель не составило труда узнать, что господин принц находится у себя в рабочем кабинете. Все двери распахивались перед ней, и ей не понадобился провожатый, чтобы найти дорогу. Наконец осталась всего одна дверь, и зычный голос объявил о ее появлении.
Конде стоял, склонившись над картой, с двумя своими офицерами и тыкал пальцем в какой-то, без сомнения, важный пункт. Имя герцогини де Шатильон заставило его поднять голову. Нахмуренное лицо принца разгладилось, а офицеры расплылись в улыбках.
– Моя прелестная кузина? Какая счастливая случайность!
– Кому придет в голову случайно попасть в эти края? Я приехала повидаться с вами, кузен. Но боюсь быть навязчивой. Вы, я вижу, работаете… А погода стоит такая чудесная! Добрый день, господа!
Герцогиня тоже выглядела чудесно, сияя прелестью и свежестью в легком кремовом платье, расшитом беленькими цветочками, с пеной кружев возле локтей и скромным декольте. Белые перчатки и кремовый зонтик дополняли ее туалет.
– Представляю вам шевалье де Бюри и барона де Шарлие! Друзья мои, поприветствуйте герцогиню де Шатильон и… исчезните! Мы закончим с вами чуть позже.
Господа офицеры поклонились чуть ли не до земли и удалились с нескрываемым огорчением. Де Конде подошел к своей гостье, поцеловал руку и усадил ее в кресло.
– От вас веет свежестью, как от родника, вы озаряете светом все вокруг.
Изабель едва удержалась, чтобы не сказать в ответ, что от принца, к сожалению, не веет свежестью. Де Конде оброс бородой, одежда на нем была вся в пятнах, и пахло от него, как обычно пахнет от солдат, которым не до мытья, а купанье случается лишь в жаркий день, когда поблизости оказывается речка. Но она приехала не для того, чтобы отчитывать его. Во всяком случае, по такому поводу. И когда принц спросил, какой добрый ветер принес ее к нему, она сначала отняла у него свою руку, которую он беспрестанно целовал, продвигаясь все выше и выше, и только тогда ответила:
– Я побывала у вас и виделась с Франсуа. Он в самом скором времени тоже будет здесь. А мне хотелось бы знать, доколе бог войны будет улепетывать от бочонков вина, капусты, репы, моркови и пучков порея?
Если бы не «бог войны», принц всерьез бы разгневался, но сейчас только сдвинул брови.
– Не понимаю ваших шуток, – проговорил он сухо.
– Я вовсе не шучу. Всадники, которых вас убедили принять за гвардейцев, всего-навсего охраняли обоз с вином. Отряд на равнине Монруж – это крестьяне, которые везли на парижский рынок овощи. Франсуа расскажет вам о них во всех подробностях.
– Если меня обманули, я сурово расправлюсь с обманщиками!
– У страха глаза велики, не забывайте об этом! Но я приехала не только для того, чтобы вместе с вами посмеяться. Я приехала, чтобы задать вам всего лишь один вопрос.
– Какой же?
– Я узнала, что вы опасаетесь вновь оказаться в Венсене или Маркусси и даже ждете подосланных убийц.
Людовик отошел от Изабель и, заложив руки за спину, медленно прошелся по комнате.
– У меня нет никаких причин скрывать это: да, это так. Я получил самые достоверные сведения.
– От кого же?
– Не имеет значения, но я в них совершенно поверил.
– Что до убийства, то вас, безусловно, ввели в заблуждение. Никогда королева не прибегнет к такому подлому средству, чтобы справиться со своим непокорным подданным. Я в этом уверена и готова поручиться головой. А отправить вас в тюрьму? И этому я бы крайне удивилась. Вряд ли Ее Величество еще раз пойдет на риск поднять на ноги половину Парижа, а то и весь Париж. Королева предпочитает выжидать.
– Чего же она ждет? Достославного совершеннолетия сына?
– Не говорите мне, что вам не приходит в голову о нем подумать! Ее Величество, во всяком случае, ждет этого важнейшего события с нетерпением. Оно позволит ей наконец снять со своих плечей непосильный груз ответственности, который она несет одна и под тяжестью которого раздавлена. Ваша борьба с ней и ваше желание захватить высшую власть, на которую вы не имеете никакого права, через несколько дней потеряют всякий смысл. Королева уйдет в тень, появится король. Не говорите мне, что он еще ребенок, что он слишком юн, чтобы обладать твердой волей и принимать осознанные решения! Я говорю вам, вы глубоко ошибаетесь. Но если вы затеваете войну против Пале-Рояля, то будете воевать против короля, и только против него! Но скажите мне, разве вы не добились всего, чего желали? Мазарини изгнан, его дворец разорен, все его имущество до последнего табурета и книг продано с торгов.
– Он по-прежнему владеет сердцем королевы!
– Но не сердцем короля, который вряд ли с благодарностью помнит скупость Мазарини, обрекавшую его и брата на нищенское существование! Послушайте меня, Луи! Дождитесь дня совершеннолетия, как ждет его сама королева.
– Дождаться – и что? Что, по-вашему, я должен буду в этот день сделать?
– В этот день, седьмого сентября, поезжайте к вашему повелителю, но не с большой пышностью, а так, как приезжал победитель при Рокруа, при Лансе и других городах, отдайте ему свою шпагу и поклянитесь в верности. И не только устами, а всем сердцем, без задних мыслей.
– А если он повернется ко мне спиной?
– К человеку с вашими заслугами может повернуться спиной только жалкое ничтожество. Но наш король не таков! Однако если вы ему измените, ждите возмездия, он не забудет предательства.
– Предположим, что я послушаюсь вашего совета. На что я могу рассчитывать?
– Почему бы не на жезл коннетабля, который с честью и достоинством носили наши предки Монморанси?
– В самом деле, почему меня не сделать коннетаблем? Жаль, очень жаль, что вместо награды меня заточили в тюрьму!
– Жезл вам не предлагали по простой причине: только король как главный военачальник может вручать его. Итак, вы теперь знаете, какой дорогой вам следовать и что делать.
– Знаю, любовь моя! Но я слишком изголодался и моему терпению пришел конец.
Людовик бросился к Изабель и стиснул ее в стальных объятьях, из которых она сразу же стала вырываться с силой, какой он в ней не подозревал.