– Потом я уезжаю! На самом деле бал дается в мою честь, и между танцами я должен получить важные письма.
– Важные письма? Для кого же?
– Ангел мой, – сказал Немур с улыбкой, – похоже, что вас, как всех женщин на свете, мало трогают безумства, царящие на земле! Письма, конечно же, для господина принца! Вообще-то, я в Париже только проездом и направляюсь прямо к нему. Что с вами, дорогая?
Изабель соскользнула с кровати, закуталась в халат, сунула ноги в туфли без задников и, охваченная внезапным холодом, присела возле камина и принялась яростно раздувать угли. На вопрос Немура она не ответила.
– Вам плохо? – продолжал он спрашивать с тревогой в голосе. – На вас лица нет!
– Значит, письма для господина принца? И от кого же?
– Конечно же, от Месье! Раз Конде решил продолжать борьбу, то теперь ему нужна помощь всех его друзей. Что касается Месье, он взял на себя Париж, где, как я вижу, вновь появились афишки… Но вы меня пугаете, Изабель! Идите скорее ко мне!
– Нет! Так, значит, вновь разгорается война, и вы готовы ей содействовать?! Опомнитесь, Немур, вы ведь не какой-нибудь дубинноголовый солдафон? Принцу Конде понадобилась помощь друзей? А в чем ему нужно помочь? Вконец разорить королевство и совершить еще одну измену?
– Но это необходимо, сердце мое! Мазарини…
– К черту Мазарини! – возмутилась Изабель. – Даже изгнанный, даже разоренный дотла, он не дает вам покоя! Он чудится вам повсюду, грозит изо всех углов! Он будто какое-то чудовище! Лучше ответьте на мой вопрос: кем вы считаете того, кто мирно спит сейчас в Пале-Рояле, не подозревая, что его дворяне всеми силами стараются разорить его страну с помощью его врагов?
– Ммм… Королем.
– Слыша, каким тоном вы отвечаете, я в этом сомневаюсь! Как случилось, что те, кто должен быть его верным подданным, подчинились изменнику? Не просто изменнику, а настоящему Иуде, который сначала поставил Испанию на колени, а потом продался ей за тридцать серебреников.
Немур соскочил с кровати и хотел обнять, подхватить на руки Изабель, но она оттолкнула его так резко, что он упал на кровать, а она гневно продолжала:
– Регенство королевы в прошлом, господин де Немур! Началось царствование Людовика XIV, но вам почему-то удобнее не замечать этого и прятать голову в песок! И не смейте мне говорить, что король еще малый ребенок! Это неправда! Вы когда-нибудь встречались с ним взглядом? Уверена, не встречались, потому что знаю, вы бы его не выдержали!
– Вы истинная женщина, Изабель, – понимающе улыбнулся Немур. – Король юн, хорош собой, не удивительно, что он трогает ваше сердце, но…
– А я-то считала, что вы умны! Ответьте мне на такой вопрос: что вы будете делать, когда вместе с вашими испанцами встретите на одной из военных дорог у нас, во Франции, этого «ребенка» и горстку тех, кто остался ему верен? Наставите на него пистолет? Вытащите вашу прославленную шпагу и броситесь на него с криком «На врага!»? Так и поступайте! Не теряйте драгоценного шанса стать цареубийцей! Но помните о воздаянии. О том, что претерпевают до казни, потом о четырех лошадях, к которым вас привяжут за руки и за ноги! И когда вы будете кричать «Помилуйте!», обращаясь к небесам, Месье, герцог Орлеанский, плут из плутов, будет считать денежки, которые получил, продавая этих своих друзей другим своим друзьям. Он поднаторел в этой игре, нет игрока лучше! А теперь вон!
– Изабель!
– Для вас больше нет Изабель!
– Ну, хотя бы взгляните на меня!
– Знаю! Я прекрасно знаю, что вы красавец. Но не рассчитывайте на свою красоту, чтобы вернуть меня! Думаю, вам пора отдохнуть. Вечером вас ждет бал. Вы должны хорошо выглядеть!
– Вы приедете?
– Почему бы нет? Ваша жена там тоже будет, я думаю [37] .
По огню, который внезапно зажегся в его синих глазах, смотревших на нее, не отрываясь, она почувствовала, что еще секунда – и он схватит ее в свои объятия, и без промедления убежала в соседнюю комнату, заперла дверь на ключ и прижалась к ней спиной. Слезы блестели на ее глазах, но решимость оставалась неколебимой. Как бы тяжело ей ни было, она перевернет и эту страницу! Но она и не подозревала, как это будет мучительно!
Но на следующий день Изабель не поехала на бал к Месье. Она почувствовала, что у нее нет на это сил.
Ее отсутствие весьма удивило госпожу де Бриенн, которая знала, как Изабель любит наряжаться, танцевать и получать комплименты от восторженных поклонников. Она обеспокоилась, не заболела ли Изабель, и при встрече спросила о причине.
– Мне показалось, что, приехав к Месье, я окажусь в совершенно ином, незнакомом мне мире, – ответила Изабель.
– Но вы же всех знаете!
– Мне тоже так казалось. У меня в ушах все еще звенят восторженные крики, какими приветствовали короля в день его совершеннолетия. Его дядя надувался от важности, сидя в карете рядом с королевой. Мазарини был далеко, народ чувствовал себя счастливым, вся Франция была счастлива, и вдруг прекрасная картина торжественного дня разбилась вдребезги, стерлась, чтобы дать место другой: Месье вновь занялся плетением заговоров.
– Такова его натура. Я не удивлюсь, если в свой смертный час он составит заговор против Господа Бога. И готова заключить пари, что все свои грехи переложит на чужие плечи, например, своей жены, которая, оставаясь по-прежнему верной Лотарингскому дому, не устает воспевать доблести принцев де Конде и их права на корону! Она глупа, но находятся еще большие глупцы, которые слушают ее, открыв рот.
– Да, конечно. Сознаюсь, у меня не было иллюзий относительно Месье. Но видеть, как любимые тобой люди, и родной твой брат тоже, открывают ворота врагам, чтобы они помогли им разграбить наше королевство, для меня невыносимо… Мне это не только больно, но и непонятно!
– Мужчин трудно понять, дорогая.
– А нам остается одно – плакать, когда их головы обагрят кровью черное полотно эшафота. В моей семье казни, похоже, скоро станут печальной традицией… А народ? Он в восторге рукоплескал королю, но вот снова появились вредоносные призывы, и люди опять недовольны и готовы к мятежам…
– В природе человека – непостоянство! Знаете, что я вам посоветую? Вместо того чтобы сидеть одной в своем углу и страдать, вам нужно время от времени навещать вместе со мной королеву. Вы знаете, как горячо она любила нашу принцессу Шарлотту, и мы часто с ней вместе ее вспоминаем. Поедемте! Вы будете приятно удивлены!
Прошло два дня, и Изабель переступила порог Пале-Рояля. Слева от нее шла госпожа де Бриенн, справа – Мари де Сен-Совер, которая тоже была своей в этом маленьком кружке и радовалась, что теперь будет видеть в нем и свою подругу.
– Вы увидите! Там мы дышим другим воздухом!