— Нет, — сказала Алекса. — Не забудь о стюардессе… он переборол себя и пошел дальше. По-моему, надо поискать среди ее коллег.
Без четверти семь он явился в конференц-зал на совещание объединенной следственной группы — свежий, относительно выспавшийся. И Алекса утром выглядела гораздо лучше; ломка почти прошла. Сегодня ей не нужно было репетировать. Они с Эллой договорились поехать по магазинам. Грисселу они объяснили, что «мужчинам этого не понять», и он обрадовался, что ему не придется тащиться с ними.
Сегодня бремя его вины немного ослабло.
Пока узнать удалось немного. Почти все сведения о рабочих, грузчиках и так далее можно будет получить только после начала рабочего дня. Гриссел попросил Купидона открыть квартиру для экспертов и предупредил, что сам будет опрашивать коллег и друзей Слут, но его мобильный телефон будет все время включен.
Когда совещание закончилось, Гриссел вместе с ван Вейком перешел в ЦУИ.
Центр управления информацией разместился в просторном зале; семь сотрудников сидели перед ноутбуками в полумраке приглушенного освещения. Результаты их сопоставительного анализа отражались с помощью видеопроектора на большом экране.
— Вот предварительный анализ контактов Слут за январь, — пояснил ван Вейк. В середине экрана находился небольшой квадратик, помеченный буквами «ХС». От него тонкие линии тянулись вверх и вниз, отчего схема напоминала большой бриллиант. — Вверху — номера людей, которые звонили ей на мобильный в январе; пунктирными линиями обозначены короткие текстовые сообщения. Внизу — адресаты ее исходящих звонков. В течение дня мы дополним номера фамилиями. А провайдер пришлет сведения о ее звонках и сообщениях с июля по декабрь прошлого года. Мы пропустим каждый номер через базу данных, выясним фамилии владельцев, проверим, у кого из контактов Слут была судимость. К вечеру картина станет полнее. И конечно, мы дополним базу данных последними сведениями о стрелке.
— Появилось что-то новое?
— Номер мобильного телефона и машина.
— Мы знаем, какая у него машина?!
— Одна женщина прочла в сегодняшнем утреннем выпуске о Соломоне и позвонила нам. По ее словам, вчера вечером она проезжала мимо места происшествия практически в то же время, когда убили констебля. И ее подрезал какой-то хиппи в белом фургоне — в таких, сказала она, развозят продукты. Сейчас Мбали допрашивает ее в Милнертоне.
— Хиппи… — скептически хмыкнул Гриссел. Из женщин обычно получаются лучшие свидетели, чем из мужчин, он сам не знал почему, но… хиппи?
— Да, мы обязательно все проверим. Кроме того, стрелок звонил в милнертонский участок с мобильного телефона. Такого номера у нас нет; за весь прошлый месяц с него не было сделано ни одного звонка. Позвонив, он сразу же отключился. Известно, что у него телефон с предоплатной системой расчетов, он регулярно пополнял счет. Последний раз положил деньги в субботу, 5 февраля. Сорок девять рандов в салоне сотовой связи на Канале. Мы и это проверим. Естественно, мы сравним номер с номерами всех владельцев оружия… Сейчас в нашей базе данных сто сорок семь жителей Западной Капской провинции, которые владеют охотничьими ружьями 222-го или 223-го калибра, которые в разное время покупали патроны «Ремингтон аккутип». Правда, трое заявили, что ружья у них украли. ППГ придется подробно заняться и этими случаями. Похоже, времени на проверку уйдет много. Мы еще не объединили первую базу данных с материалами по делу Слут, нам не хватает людей. Может быть, сегодня ближе к вечеру… кстати, появятся и новые сведения о белом фургоне.
Мбали и свидетельница стояли на Куберг-роуд. Мбали приходилось кричать, чтобы собеседница слышала ее на фоне ревущего потока машин.
— Почему вы так уверены насчет времени?
— Потому что я выехала с работы ровно в десять минут восьмого! — ответила женщина. Высокая прическа, покрытая толстым слоем лака, суровое лицо…
— Из Регби.
— Да. Оттуда ехать минут пять. Не больше.
— Ясно. Где он стоял?
— Вот здесь.
Мбали огляделась. Пока все сходится. Прекрасный обзор… и расстояние подходящее, метров восемьдесят.
— А потом вы проехали мимо.
— Я ехала в левом ряду. [9] Я всегда перестраиваюсь в левый ряд, потому что многие поворачивают направо на перекрестке с Босмансдам. И вдруг он вылетает с парковки, вот отсюда, и несется направо, в мой ряд!
— Значит, он подрезал вас…
— Мне хотелось высказать ему все, что я о нем думаю. Поэтому я обогнала его.
— И увидели его.
— Конечно увидела! Я нажала клаксон, и он обернулся и посмотрел на меня. На нем была такая маленькая бейсболка, кажется красная, но выцветшая, и у него длинные волосы. Светлые. Настоящий хиппи. И глаза такие безумные, как будто он собирался меня убить. Мне стало страшно — прямо мурашки по коже.
— Вы заметили, во что он был одет?
— Не совсем. Я была в такой ярости… Кретин! Если бы я не была внимательной…
— Значит, вы говорите, что он сидел в фургоне, в каких развозят продукты?
Женщина очень уверенно кивнула:
— Светло-бежевый или выцветший белый, и не новый. «Киа».
— «Киа»? По телефону вы говорили, что точно не знаете.
— После того как я позвонила, я вспомнила, что фургон у него такой же, как и те, в которых смежники поставляют нам запчасти. Я позвонила в нашу фирму, и мне сказали, что запчасти развозят на «киа». Модели К2700, — почти с гордостью сообщила свидетельница, радуясь, что помогла найти преступника.
На то, чтобы договориться о встрече с двумя подругами Слут — Алдри де Кокер и Самантой Гроблер, у него ушло минут пятнадцать. Пришлось несколько раз перезванивать. В конце концов Гриссел назначил им обеим встречу в половине третьего. Потом он позвонил профессору Филу Пейджелу и Ханнесу Прёйсу из «Силберстейн Ламарк». Юрист совсем не обрадовался, когда услышал его голос; он тяжело вздохнул, когда Гриссел попросил его в пять часов собрать всех, кто работал со Слут.
Потом Гриссел поехал к Роху.
Проезжая через Стелленбош, он думал о дочери. Как ему вести себя с ее качком? И почему Карла не рассказала ему о своем приятеле?
Он то и дело одергивал себя. Иногда надо забывать о своей профессии! У него слишком разыгралось воображение. У них с Карлой хорошие отношения. Она бы непременно сказала ему, если бы что-то было. А Фриц просто решил отомстить — из-за татуировки. Десять к одному, качок — просто случайный знакомый, с которым Карла сфотографировалась во время благотворительного парада. И потом, Карла ни за что не полюбила бы парня с такой физиономией — низкий лоб, близко посаженные глаза. И татуировка… Надо будет попозже позвонить ей. Убедиться, что с ней все в порядке. Главное — подобрать нужные слова.