— Справляюсь.
— Прошлой ночью я проезжал мимо твоего дома. Все было тихо и спокойно. Ты хорошо спала?
— Да.
— Час назад я снова приехал, чтобы потолковать с Райли. Ее там не было.
— У нее дела.
Их глаза встретились.
— У тебя жар. Раскраснелась вся.
— Просто обгорела. Забыла солнечные очки.
Мэтт ничего не сказал на это, и молчание заставило ее страдать.
— Это не просто секс, — выдавила Эми. — По крайней мере для меня.
Мэтт по‑прежнему молчал, но, судя по выражению его лица, она завладела его вниманием.
— Прости, что позволила тебе так думать, — продолжала она. — Ну да, может, дело и в сексе тоже, но это потому, что лучшего секса у меня не было. Но это не только секс.
Мэтт мог быть добродушным и веселым, но глупым его не назовешь. Тремя шагами он перекрыл расстояние между ними и прижал Эми к себе. От облегчения и наслаждения она застонала, и этот звук он заглушил поцелуем.
Эми не понимала, как может мужчина столь сокрушительно нежно обнимать ее и в то же время так грубо сминать ее губы. Но именно так и было.
То, в чем она так нуждалась.
— Не позволяй мне ранить тебя, — пробормотал Мэтт, продолжая целовать ее.
Поздно. Слишком поздно. И чтобы разделить боль, она прикусила его нижнюю губу.
Он охнул и тихо рассмеялся.
— Крутышка.
Их языки сплелись. Его руки лихорадочно шарили по ее спине, зарылись в волосы, удерживая ее голову. Эми прильнула к нему еще теснее. Сейчас он был нужен ей. Так нужен, как она и не представляла раньше. Она хотела его, хотела, чтобы он сорвал с нее одежду. Хотела раздеть его. Сейчас!
Она глянула на перегруженный стол.
Мэтт проследил за направлением ее взгляда. Его глаза потемнели.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Одно движение — и бумаги разлетелись по полу.
— Запри дверь.
Ее соски превратились в два металлических шарика.
— А если кто‑то нас услышит? — прошептала она.
Он улыбнулся. Совсем как озорной мальчишка.
— Нас?
Она покраснела. Он тихо рассмеялся.
— Тебе придется сдерживаться. И вести себя тихо. ОЧЕНЬ тихо.
Эми истекала влагой.
— Я могу быть тихой.
— Дверь, Эми.
Эми не успела сделать и шага, как дверь распахнулась. Вошел Тай с пакетом из закусочной в одной руке и двумя бутылками с длинными горлышками в другой. На нем были темные зеркальные очки и синий комбинезон парамедика с белыми буквами «FLIGHT CARE» [2] на спине.
Наклонив голову, он оглядел их поверх очков, отметив взъерошенные волосы Мэтта и беспорядок в костюме Эми. Губы его дрогнули.
— Полагаю, ты забыл, что я должен принести ленч. Но похоже, застал вас в самый разгар обеда.
— Это не то, что ты думаешь, — промямлила Эми.
— Нет? — ухмыльнулся Тай. — А что я думаю?
Эми хотела ответить, но только вздохнула. Именно это он и думал…
Мэтт шагнул вперед, выхватил пакет и бутылки, после чего вытолкал дружка за порог и захлопнул дверь перед его носом.
— Придется заплатить за это утром в тренажерном зале, — пояснил Мэтт, отдавая Эми пакет и бутылки. — Так что можно поесть и сейчас.
— А если он голоден?
— Он всегда голоден. И по зрелом размышлении, я тоже.
Мэтт помог Эми поставить все на стул и снова привлек ее к себе.
— На чем мы остановились?
Эми снова запустила руки в его волосы.
— Ты засунул язык мне в горло. А руки — под рубашку.
Он кивнул и снова сунул руки под ее рубашку. Кончики пальцев остановились под ее грудями, пульсировавшими от каждого прикосновения.
— А ты? — спросил он хрипло. Постельным голосом. — На чем остановилась ты?
Она прикусила губу. Оба точно знали, на чем остановилась Эми. Ее руки тянулись к молнии его брюк.
Мэтт поцеловал ее крепким, долгим поцелуем и, схватив за руку, потащил к двери.
— Смена планов. У меня пятьдесят пять минут на обеденный перерыв.
— Вполне достаточно на ленч и десерт.
Он улыбнулся:
— Да, и сначала десерт. Но не здесь. Тут недостаточно уединенно для того, что я хочу с тобой сделать.
Ноги Эми отказывались ее держать, но она последовала за ним, понятия не имея, куда они идут. Какая разница? Она пойдет за ним на край света.
Мэтт шел мимо своих коллег с бессознательной уверенностью человека, которого ждет важная миссия. И так оно и было. Его миссия — овладеть ею.
При этой мысли она едва не растаяла, и он вопросительно взглянул на нее.
— Ничего, — отмахнулась Эми.
Словно прочитав ее бесстыдные мысли, он окинул ее жарким взглядом.
— Мы сделаем это.
— Да, пожалуйста.
— Мне нравится «пожалуйста». Очень нравится, — улыбнулся Мэтт.
Эми наконец рассмеялась. Нечасто она хотела рассмеяться и поколотить кого‑то на протяжении всего нескольких секунд. Нечасто она хотела бежать от кого‑то как ошпаренная — и в то же время вцепиться и не выпускать.
Обычно Мэтт добирался от работы до дома за одиннадцать минут, кроме тех случаев, когда на дорогу выбегал олень или когда приходилось ехать позади водителя, непривычного к узкому двухполосному извилистому шоссе.
Сегодня, когда сидевшая рядом Эми буквально вибрировала от сексуального напряжения, Мэтт покрыл это расстояние за семь минут. Подъехав к дому с визгом тормозов, он повернулся к Эми с некоей полуоформившейся неандертальской идеей потащить ее внутрь. Но она уже устроилась у него на коленях и впилась в губы поцелуем.
Первой его реакцией было «О черт, да!».
Именно это ему нужно: Эми в его объятиях, соблазнительное запретное лакомство с темными, полными желания глазами.
А ее рот! Боже, этот рот, который мужчина видит во сне и просыпается, излившись на простыню.
Мэтт выбрался из грузовика, потянув Эми за собой и стараясь не задеть ее рану.
Они остановились на крыльце, чтобы поцеловаться.
— Мэтт, — прошептала она. Боже, как он обожал звук своего имени на ее губах!
Он прижал ее к двери.
«Возьми», — требовало тело, но вместо этого он вынудил себя быть нежным и приник губами к ее шее.