— Тебе это помогает? — Смертоносец с интересом наблюдал за его манипуляциями.
— Нет… — Заметив изрядную долю ехидства в мыслях паука, Найл опомнился. В конце концов, он Посланник Богини, а не испуганный мальчишка. И вести себя должен достойно.
Найл закрыл глаза, вскинул лицо кверху и одним движением воли очистил сознание.
Он знает. Он знает совершенно точно. Нужно лишь помочь спрятанному в лабиринтах памяти знанию выйти наружу.
Найл спокойно и точно, словно собирался рисовать мысленную картинку для Смертоносца-Повелителя, вспомнил все, что увидел. Охранницу рядом со свисающим проводом, ослепительную вспышку. Поймал короткое мгновение молнии, соединившей плечо женщины и кончик провода, заставил замереть эту картинку, вычленяя в ней самое главное…
Молния.
Он отпустил воображение на самотек, мысленно встав вне сознания и отстраненно следя за возникающими ассоциациями. Молнии. Сверкающие ветвистые деревья, вырастающие из туч. Тяжелые тучи, плывущие по небу, хлещущие струи дождя, вонзающиеся в землю огненные копья… Черные громады, ползущие над самой землей, закрывающие небо…
И тут словно постучалось из глубины:
… и уходящие далеко ввысь…
Он даже поймал цифру: до пятнадцати тысяч.
Найл, оставаясь отстраненным наблюдателем, бросил внутренний взгляд вдоль промелькнувшей на поверхности сознания цепочки логических связей… уходящие далеко ввысь. Между верхними слоями тучи и нижними накапливается разница потенциалов… Большинство разрядов происходит внутри… А часть пробивает на землю… Молния — это всего лишь электрический разряд. А дальше словно разорвался дырявый мешок. Потоком хлынула информация о токах, напряжениях, разрядах, зарядах, полях, притяжениях, потенциалах.
Посланник Богини открыл глаза и улыбнулся:
— Великая Богиня, это же так просто. Между полом и потолком существует разница потенциалов. Наверное, из-за постоянного движения воздуха. На свисающем проводнике скапливается статический заряд. Когда он превышает некую пороговую величину, происходит пробой изолятора — воздушной прослойки. Потом цикл повторяется.
— А? — Нефтис посмотрела на правителя так, словно он сошел с ума и теперь активно бредит. Дравиг тоже выразил удивление, но мысленно.
— После удара молнии под этим проводом можно будет спокойно ходить в течение нескольких минут, — перевел Найл свою мысль на понятный язык.
— Убьет, — мрачно предположил смертоносец. Найл пожал плечами и сел на пол спиной к пляшущему огоньку.
— Ты уверен, Посланник Богини? — поинтересовался Дравиг.
Правитель самоуверенно промолчал. Такое возможно только при общении с пауками — молчать уверенно, или испуганно, или сомневаясь, или сердясь… В общем, как угодно. Молчать, точно выражая свою мысль.
— Ну, если ты так считаешь… — не стал спорить смертоносец.
Найл ждал.
Полусферическая пещера в конце тоннеля постепенно выступила из темноты, наполняясь, словно родниковой водой, дрожащим голубым светом. Стала видна длинная черная трещина на стене, изощренно изломанная и ветвистая, как разряд молнии. Странно, когда они там проходили, трещины не заметили. Газовые фонари светят слишком слабо… По ушам ударил грохот. Найл встал, развернулся и пошел вперед.
Низ живота от страха свело холодом: сейчас он доверял жизнь не своему опыту, не своей ловкости и силе, а некоему теоретическому знанию, абстрактному знанию, всунутому Белой Башней в память, точно это недоеденный огурец, который прячут за пазуху на потом.
Найл шел, обливаясь холодным потом, считал шаги и ждал неминуемого удара молнии. Раз, два, три… Но ведь человечество столетиями полагалось на эти теоретические построения… четыре, пять, шесть… А Белая Башня, в которой он был, — это вершина знаний о зарядах и разрядах… Семь, восемь, девять… Не может быть, чтобы ударило… Десять, одиннадцать, двенадцать… Теперь точно не ударит…
Найл с облегчением вздохнул, повернулся к спутникам и сказал:
— Вот видите, ничего страшного.
Нефтис внезапно припустила вперед, по уши втянув голову в плечи. Она стремглав пронеслась под проводом и через мгновение стояла рядом с господином, тяжело дыша. Дравиг, немного поколебавшись, рванул за ней, предпочтя, впрочем, бежать по стене.
«А что будет с телом охранницы?»— подумал правитель, вспомнив, как воспользовался Дравиг гибелью рабов.
— Пауки не едят мертвечины, — с брезгливостью ответил смертоносец, уловив мысль Найла.
— Извини.
— Наши мысли не всегда отражают истинную суть сознания, — выстрелил Дравиг витиеватой фразой и спросил: — Мы идем?
— Да, — И Найл направил слабенький луч фонаря вдоль тоннеля.
Они дошли до конца отрезка, развернулись. Найл увидел, как блеснули рельсы, уходящие вниз и плавно заворачивающие в ста метрах от него. Нет, они не блеснули на миг, они продолжали блестеть, словно их зеркально отполировали. Правитель даже присел и потрогал металл руками. Пальцы ощутили шероховатую поверхность, чуть тронутую ржавчиной. И тем не менее рельсы блестели!
Найл выпрямился, пошел вперед, поминутно ожидая подвоха, благополучно добрался до разворота. На следующем отрезке пути рельсы блестели еще сильнее.
— Странно все это… — Но, повернувшись к спутникам, он поперхнулся словами, шарахнулся назад и ударился о стену: голова Нефтис светилась! Волосы девушки растопырились в стороны, словно пух на одуванчике, и сияли голубым огнем. Правитель перевел взгляд на Дравига, судорожно сглотнул: спину паука покрывали легкие серебристые блестки.
Найл ошарашенно вскинул руку к голове, наткнулся на мягкое сопротивление волос, испуганно отдернул ладонь и обнаружил, что она тоже светится. Впрочем, стоило опустить руку, как сияние исчезло.
— Я выгляжу… как Нефтис? — мысленно спросил он.
— Да, — подтвердил паук.
— И ты так спокойно про это говоришь!
— Однажды я уже видел подобное, — сказал смертоносец. — Когда ты вернулся из Дельты и нанес визит Смертоносцу-Повелителю, то начал светиться. Меня удивило, что Нефтис тоже… Но, может быть, Богиня решила распространить покровительство на нас всех?
— Может… — Найл запустил руку в волосы, отдернул, а потом довольно долго смотрел, как постепенно тускнеют пальцы. Ему пришло в голову, что если это явление опасно, то они уже должны были почувствовать недомогание, и несколько успокоился. Но еще не раз касался ладонью волос и недоверчиво покусывал губы, пока она не гасла.
После разворота рельсы уже откровенно светили ярким огнем.
Правитель предпочел преодолеть этот отрезок тоннеля, прижимаясь к стене, и в следующей полусферической пещере обнаружил, что разворота нет: сверкающие рельсы поворачивают под прямым углом и метров через двести упираются в стену. Правая стена была залита мертвенно-голубым сиянием, а возле нее, широко раскинув руки, стояли две черные фигуры.