Смертоносец появлению правителя не удивился.
— Я попрошу встать тебя у стены, за смертоносцами, Посланник Богини. Вам, людям, следует следить затем, чтобы никто не напал сверху. Мало ли что… Армия встанет за песчаным холмом, здесь нас до последнего момента не будет видно. Жуки-бомбардиры перекроют проход вдоль стены дальше по дороге. Мы ударим неожиданно, парализуем всех волей… — Вспомнив, как ожесточенно дрался человек из Диры, Дравиг добавил: — Кто станет сопротивляться — того разорвут на месте сразу несколько пауков. Потом поперек нашей атаки промчатся жуки и собьют тех, кто попытается бежать в пески. Я отдал приказ обездвижить ядом всех врагов, но обычно в таких крупных сражениях много людей оказываются закусаны насмерть, а многие не получают ни единой раны. Этих последних мы оставим в живых и отведем в город.
— Хорошо. — Найл представил себе восторг Симеона и улыбнулся.
— Тебя я попрошу следить, чтобы не нападали с тыла. Пауки из задних рядов получили приказ повиноваться Посланнику Богини. В любой момент можешь развернуть их и направить против новых врагов.
Найл был польщен: ему впервые доверялось руководить смертоносцами. Он ответил импульсом согласия и поспешил будить женщин.
Гвардейцев правитель посадил вдоль стены через равные промежутки и приказал не отвлекаясь смотреть вверх и громко кричать при каждом подозрительном движении. Стражниц оставил рядом — для связи. Сам Найл забрался на небольшой каменный выступ в полутора метрах над землей, надеясь хорошо рассмотреть ход сражения.
По ночной пустыне еще несколько минут расползался тихий шорох, словно от крадущейся сколопендры. Потом все стихло. Воины заняли свои места и застыли в ожидании врагов. Захватчики вот-вот должны были появиться из-за стены. Найл даже дыхание затаил, боясь выдать засаду.
Время шло. Медленно ползла по небу полная луна, шуршал за песчаным холмом ветер, качались, тоскливо подвывая, высокие и гибкие смерчи. Отсидев ногу, Найл попытался было сменить позу и едва не свалился вниз. Половина гвардейцев устала таращиться в ночное небо и уже благополучно спала. У правителя и у самого после бессонной ночи начали слипаться глаза.
«Где же эти захватчики? Может, они и вправду решили отступить?» — Найл не понял, его это мысли или Дравига. Скорее, смертоносца. Паук боялся, что враги обманули его и, пока армия таится тут в засаде, благополучно уносят ноги. Попробуй догони их! Два дня форы получается! День идти до их последней стоянки, а потом еще и нагонять!
Краешек плато осветили первые солнечные лучи. Промерзшие за ночь пауки поглядывали наверх с надеждой: сейчас тепло коснется их непослушных тел, разогреет мышцы, добавит гибкости в суставы…
— Паук!!!
Его заметили сразу многие смертоносцы, слив свое восклицание в единый вопль.
Перепоясанный ремнями вражеский разведчик стоял на вершине холма и беззаботно рассматривал приготовленную людям ловушку. Теперь, с этого мгновения, засады больше не существовало.
— Сейчас они развернутся, и нам придется их долго и муторно догонять, — четко и внятно подумал Дравиг.
Рядом с первым разведчиком на холме появились еще пятеро.
— Ударить всей мощью армии по нескольким порабощенным собратьям… Глупо, — решил Дравиг, но ничего другого придумать пока не успел.
Количество вражеских разведчиков выросло до нескольких десятков. Они сомкнулись в плотный строй и медленно двинулись на армию смертоносцев.
Найл впервые мог рассмотреть врага достаточно близко. Это были те же самые смертоносцы, но на спине каждого шестью ремнями, уходящими между лап под брюхо, крепилась блестящая продолговатая металлическая пластина.
— Они нас атакуют… — Мысли Дравига выразили безмерное изумление: от силы сотня пауков нападала на почти десятитысячную армию!
Только теперь Найл понял, что опоясанные ремнями пауки прикрываются ВУРом — взаимоусиливающим резонансом. Смертоносцы поступили так же, и восьмилапые воины замерли в сотне метров друг от друга. Смять своей волей горстку нападающих для армии не составило бы труда, но Дравиг хотел точно знать, где же люди — основная сила захватчиков, — и ударить по ним всей мощью десятитысячной армии.
Ответ пришел с дробным топотом, заставляющим дрожать даже песок: через гребень холма перехлестнул поток рыжих тараканов, на ровных спинах которых стояли на коленях люди и сжимали в руках длинные копья. Головы людей и тараканов были закрыты ярко начищенными металлическими шлемами, сияющими в утренних лучах, словно маленькие солнышки. Зрелище завораживало: ровные плотные ряды, пыль из-под лап, широкие наконечники копий, усеянные мелкими зубчиками. Всадники мчались вперед с огромной скоростью, отважно, бездумно и безумно… Вот сейчас они врежутся в неодолимую стену ВУРа, посыплются с седел, словно семена перезревшей акации, и смертоносцы перейдут в наступление.
Басовитый гул прокатился над головами воинов. Подпоясанные пауки дружно прыснули в стороны, в небе мимолетной тенью скользнули стрелы, и Найл с ужасом понял, что битва окончена. Смертоносцы еще стояли ровными рядами, еще горели жаждой битвы, надеждой на скорую сытную победу, а судьба их уже была решена. Люди, мчавшиеся с копьями в руках, не просто собирались драться с пауками, они умели это делать.
Стрелы упали на спины смертоносцев. Пусть не каждая из них нашла себе жертву, пусть далеко не все раны оказались смертельными и не все болезненными, но нежданная волна боли все равно скользнула по умам пауков, нарушив самое главное, необходимое для поддержания ВУРа, — единство мыслей и воли. Для восстановления защиты требовались считанные мгновения, но за эти мгновения всадники одолели узкую полоску песка. Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.
Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво — Найла чуть не вытошнило, — развернулись и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Часть двинулась вдоль стены по направлению к Найлу, другая — в сторону кучки жуков. Разгром казался неминуем. Но тут обстановка резко изменилась: как в человеческих селениях всегда находились те, кто мог противостоять воле смертоносцев, так и среди пауков нашлись такие, кто не обезумел от чужой боли.
Часть уцелевших восьмилапых воинов отступила к жукам, выстроив оборонительную стену. Всадники помчались на них, беспощадно затаптывая раненых, готовясь смять, уничтожить, скинуть в зыбучие пески… Влажно поблескивающие наконечники уже нависали над пауками, когда перевозбужденные жуки-бомбардиры не смогли сдержать инстинкта и под громкие хлопки окутались белесым облаком. Древнейшее природное оружие оказалось действеннее ВУРа: от едкой вони всадники шарахнулись в стороны, забыв про все на свете.
Паукам запах тоже не нравился, но жизнь была все-таки дороже — стараясь не дышать, они попятились за бронированные спины жуков и отступили по дороге вдоль плато.