Мисс Перси сразу бросилась к нему.
— Отец, неужто вы бодрствовали всю ночь? Вижу, что да. Давайте пройдемся по округе.
— Нет, Мэри, не могу. Надо поспать, пока есть время.
Их разговор прервал всадник, который подъехал к дому и спешился: высокий джентльмен лет тридцати со светлыми волосами и настороженным выражением красивого лица. Он подошел к Шельму и, вежливо поклонившись мисс Перси, заговорил:
— Лорд Элрингтон, если не ошибаюсь?
— Да, и надеюсь, что могу обращаться к вам «сэр Роберт Пелам».
— Совершенно верно, милорд.
— Идемте ко мне в библиотеку, сэр. Нам надо побеседовать.
Джентльмен проследовал в указанную комнату и сел. Элрингтон остался стоять, его бледное лицо и яростные глаза сияли воодушевлением.
— Сэр, вы хоть здесь и недавно, но наверняка знаете, каково положение в стране. Грядут перемены. О, сэр Роберт, сейчас тот, кто намерен возвыситься, должен действовать решительно. Я наслышан о ваших способностях из надежных источников, посему предлагаю вам место кандидата от этого города. Мои принципы вы знаете. Поддержите их, хотя бы на время, и успех вам обеспечен. Прочтите только что отпечатанные документы, из них будет ясно, что я намерен предпринять.
Баронет спокойно, но пристально глянул сперва на хозяина дома, неотрывно за ним следившего, затем в документы.
— Милорд, я и впрямь разделяю либеральные взгляды и не вижу здесь никаких преград, но если я стану представителем от этого города, вы ведь позволите мне действовать самостоятельно?
— Да, сэр.
— Сейчас и потом?
— Да.
— Тогда согласен.
— Отлично, сэр Роберт.
Они заговорили о положении в нашей стране. Элрингтон всячески старался оценить таланты нового соратника, который хоть и выказывал холодную расчетливую осторожность, проявлял изрядный ум, изящество, живость как в мыслях, так и в речах. Судя по всему, он глубоко постиг таинства политики. Странная, предательская усмешка и недоброе выражение красивого в остальном лица оттолкнули бы многих, но в глазах лорда Элрингтона они сами по себе были отличной рекомендацией. Сэр Роберт в разговоре тоже явно прощупывал собеседника. Расстались они внешне очень довольные друг другом и внутренне настроенные держать ухо востро. Шельм попросил Пелама быть через два часа в отеле «Запад», и Пелам, согласившись, откланялся и уехал. Не прошло и нескольких минут, как к дому подкатила карета, из которой выпрыгнули Коннор, Гордон и Квоши.
Они прошли в кабинет Шельма. После обычной порции взаимных проклятий Коннор воскликнул:
— Элрингтон, мы не просто заглянули, чтобы отвезти вас на заседание! У нас дурные новости! Треклятый мерзавец капитан Букет и еще один джентльмен, по фамилии, если не ошибаюсь, Морли, в сопровождении представителей герцога, господ Максвелла и Эванса, только что прибыли сюда из Стеклянного города, и, что еще хуже, граф Сен-Клер, это воплощение дьявола, едет за ними следом. Говорят, он будет к обеду. Боюсь, Элрингтон, они заставят нас попотеть. Морли и Букета обещают выставить кандидатами.
— И кто такой этот Морли?
— Говорят, юнец, до отказа набитый книжками и политикой, и язык у него хорошо подвешен…
— Ну, тут мы посмотрим, кто кого!
— Шельм, — перебил Гордон, — нам по пути встретился один неприятный субъект. Отвесил холодный поклон и уставился на черную физиономию Квоши…
— Придержи язык, собака!
— Да, уставился, но он мне заплатит. Я… — начал вспыльчивый африканец.
— Болван! — воскликнул лорд Элрингтон. — Он баллотируется вместе с вами от нашей партии. Его зовут сэр Роберт Уивер Пелам.
Квоши, нимало не успокоенный, после недолгого молчания бросил:
— Я его ненавижу.
— Глупости, Квоши. Однако, сэр, прежде чем я выдвину вас кандидатом, мне нужно ваше письменное заявление: Зорейда Квамина Квоши обещает Александру, виконту Элрингтону, пройдя в парламент, в случае серьезных волнений, буде лорду Элрингтону потребуется его помощь, привести из внутренних частей Африки туземные войска в количестве до тридцати тысяч человек под собственным командованием. К сему руки приложили… Вот, я поставил здесь свое имя, а вы поставьте ваше. И вы, бездельники, подпишитесь в качестве свидетелей.
Все трое исполнили сказанное, после чего, опрокинув по стакану бренди, взяли шляпы, сели в карету и укатили. Шельм тоже сел в коляску, и вскоре вся компания уже была в городе перед отелем «Запад».
Сэр Роберт Уивер Пелам был по рождению англичанином. То, что он не обучался на Философском острове, лишало его привилегии считаться настоящим витропольцем. Он увидел свет в Ланкашире. Его отец, человек поначалу бедный и незаметный, умом и рачительностью нажил большое состояние и получил титул баронета. Все это по смерти отца перешло к сыну. Сэр Роберт, обретя независимость и сознавая свои выдающиеся способности, начал искать, к чему бы их приложить, дабы прославиться. Увы! Англия не открывала перед ним достойного поприща. Тогда он решил отправиться в Африку, где его талантам наверняка сыщется применение, и, обратив собственность в миллион сто фунтов наличными, отплыл в Стеклянный город Веллингтонии. По прибытии сэр Роберт немедленно купил превосходное имение и усадьбу Тамворт-Холл, после чего углубился в изучение истории и политики нашей удивительной и великой страны, тайно совершенствуя себя, с тем чтобы при случае явиться сразу в полном великолепии, как бабочка из кокона. Лет ему было около тридцати. Приятная наружность сочеталась в нем с отталкивающей холодностью. Осторожный по натуре, он умел произвести выгодное впечатление, внимательно следил за политикой и прекрасно знал ее лабиринты. Едва он обосновался в нашей стране, грянули неожиданные выборы. Сэр Роберт как раз подыскивал себе округ, от которого баллотироваться, когда случай свел его с лордом Элрингтоном. Тот мгновенно распознал в новом знакомце многообещающего политика и, как думал, залучил его на свою сторону. Мы оставили сэра Роберта, когда он простился с Элрингтоном и поворотил коня к городу. Некоторое время его раздумья текли в молчании, затем наконец облеклись в следующие слова: «Что ж, я совсем недавно здесь и уже встретил великого Элрингтона — воистину неожиданное знакомство. Я безусловно предпочел бы войти в парламент от консерваторов, но сгодится и так. Мне это определенно не повредит. Он — великий человек и не может оступиться».
Покуда Пелам неспешно ехал в таких раздумьях, его нагнала карета. В ней сидели Элрингтон, Квоши и еще два джентльмена.
Элрингтон крикнул:
— Сэр Роберт! Нам по пути. Позвольте для начала представить вас вашему коллеге, З.К. Квоши, сыну бывшего африканского монарха, а затем — моим достойным друзьям господам Гордону и Коннору.
Квоши поклонился Пеламу сухо, два других джентльмена — радушно. Пелам учтиво ответил на поклоны, и дальше они поехали вместе. В отеле их уже ждали остальные члены комитета. После того как всех друг другу представили, Элрингтон потребовал вино, сел и приступил к делу. «За денежки и черт спляшет», — говорят в народе. О них для начала и пошла речь. Квоши предложил внести сорок тысяч фунтов, Пелам — пятьдесят тысяч, остальные — двадцать тысяч. Элрингтон пообещал восемьдесят тысяч, так что общим счетом вышло сто девяносто тысяч — огромная сумма, которая, заметил виконт, наверняка повлияет на исход выборов. Далее перешли к обсуждению намечаемых мер. Тут же были составлены планы, как деньгами и прочими средствами заманить в город большое количество лихих молодцов, чтобы те с оружием в руках присутствовали на встречах, запугивая честных избирателей. Огромные суммы были выделены на подкуп выборщиков. Комитет не собирался упускать ни единого средства, даже самого бесчестного, лишь бы добиться победы. Пелам дивился тому, что слышит, но мудро кивал и хранил молчание. После того как условились о завтрашнем выступлении кандидатов, собрание объявили закрытым, и Элрингтон пригласил всех вечером отобедать в Элрингтон-Холле.