— Я этого не говорил, — попытался Найл погасить накал спора.
— Вы что, с ума посходили? — удивился медик. Какая Дира? Какой Маг? Мы же собирались просто найти спокойное место и переждать там три месяца, пока дети подрастут.
— Мудрое замечание, — согласилась принцесса. Вот только какие тут могут быть три месяца? Оглянись! Тут же все ненастоящее! Тут живого только акации за замком, да трава вокруг прудов. Один день хорошей охоты, и мы съедим все до последней мухи!
— Есть еще рыба в воде, — не выдержал-таки Нуфтус. — Мы ее ловить умеем, нас Посланник учил.
— Что я, своей речки не знаю? Чтобы вас всех хоть неделю прокормить, бредень придется отсюда, и до самой Диры тянуть. Тоже, кстати, хорошая мысль.
— А может быть, сперва осмотрим всю долину? — примирительно улыбнулся Найл. — Мы ведь не прошли и полукилометра, а долина тянется примерно на три. Хорошо?
Пожалуй, только это предложение и позволило спокойно закончить обед. Подкрепившись, люди опять разбились на две группы: старшие женщины остались проверять траву на острове, а подростки во главе с Найлом и Мерлью пошли дальше на разведку.
К сожалению, большей частью принцесса оказалась права: основная растительность буйно разрасталась по берегам речушки. Земли тут не было, и зацепиться корнями за гладкие валуны удавалось только все тому же дубовому папоротнику, пурпурной камнеломке и редким чахлым березкам. Правда, кое-где рядом с рекой вдруг обнаруживались то компактные заросли акации или шиповника, то высокие деревья дяди Джо — густо-коричневые, с редкими толстыми ветвями, заканчивающимися мохнатыми кисточками из кожистых листьев. Найл не знал, откуда появилось столь странное название, но его сильно удивляло благополучие этих редких даже в пустыне деревьев при полном отсутствии опунции и сагуаро.
Движений среди этих островков зелени не замечалось, но правитель был уверен, что насекомые тут должны быть, обязательно должны. В пустыне возле каждой чашечки уару, возле каждого ствола сагуаро или куста креозота всегда появлялись свои мелкие и крупные завсегдатаи, на более крупных островках зелени — постоянные жители, а на крупных оазисах в пять-десять опунций находили убежище и такие крупные твари, как сороконожка, вроде той, что атаковала Найла на его пути из плена. Здесь, в Долине Мертвых, не было столь буйной жизни, как рядом с Парящей Башней или возле озера Дира, но тут имелась и трава, и деревья, и кустарники, и — невероятная редкость — сколько угодно воды! Опыт жизни в пустыне подсказывал, что подобный райский уголок должно защищать не меньше десятка сороконожек и полусотни черных скорпионов. Отстоять у них право на спокойную жизнь в столь уютном месте могла разве только крупная колония муравьев. Однако, никто не нападал на пришельцев, нигде не паслись любимые муравьями афиды, никто не пытался хотя бы издалека, мысленным лучом прощупать, кто заявился в укрытый между гор оазис.
На миг Найла обжог испуг — а вдруг радиация? Но правитель тут же отбросил мысль, как негодную: радиация не уничтожает жизнь, она лишь коверкает ее до неузнаваемости. Уродства вокруг не наблюдалось. Красивые рыбки в прозрачной воде, красивые красные цветы вдоль берега, цветущий шиповник в ложбинке на берегу.
Река резко повернула и разлилась в широкий, но неглубокий пруд. Дно из каменистого превратилось в песчаное и странно изменилось: оно скашивалось в сторону светло-серой скалы. У берега глубина оставалась примерно по колено, а под скалой дно терялось во мраке. Сама скала поднималась вдоль воды ступеньками, но слишком высокими для человека, метра по два. Три метра, пять, семь и десять. Каждая ступенька имела нависающий над прудом длинный и узкий выступ, любой неосторожный шаг по которому мог скинуть человека в темную воду.
За прудом стояла роща засохших стволов, между которыми просвечивало несколько возвышений со столбами по углам.
— Мрачновато, — задумчиво сказала принцесса, — Я наверх поднимусь, не возражаешь?
— Хоть дрова тут в достатке, — отметил Найл, свернул к бывшему лесу, прогулялся по одной из еще сохранившихся дорожек, выложенных красным камнем. Дорожки причудливо петляли — видимо, огибая ранее существующие кустарники или родники, но с неизбежностью приводили к возвышениям со столбами. Правитель поднялся на одно из них, оглянулся, и с изумлением обнаружил, что весь отряд с сосредоточенными лицами следует за ним попятам. — Вы чего?
— Смотрим, — ответила за всех Юлук.
— Смотрите, — кивнул Найл. — Представляете, сколько нужно было сил, чтобы выдолбить тут в камне глубокую яму, засыпать ее землей и посадить деревья.
— А зачем они это делали, Посланник? — спросил Нуфтус.
— Для красоты, — усмехнулся правитель. Вместо голой скалы здесь зеленел лес. Ведь это куда красивее, правда?
Надо сказать, что переспрашивать подростки не стали.
— Найл, Найл!
Правитель повернулся и кинулся навстречу принцессе, но вскоре замедлил шаг, видя, что Мерлью никто не угрожает. Девушка, запыхавшись, подбежала, протянула Найлу раскрытую ладонь. На ней лежало узкое, но большое — сантиметров пять в диаметре — блестящее стальное кольцо. Все столпились вокруг принцессы, рассматривая находку.
После того, как кольцо прошлось у всех по рукам, Кавина вернула его Мерлью и с какой-то затаенной надеждой спросила:
— А что это такое?
— Оно лежало на верхней площадке, — ответила принцесса, обращаясь к Найлу. — Ну и как?
— Не нравится, — вздохнул правитель.
— Вы можете говорить понятнее? — чуть ли не грубо потребовала Юлук.
— Это кольцо из стали, — сказал Найл. — Хорошей полированной стали. Оно никак не могло пролежать здесь тысячу лет. Даже ста не могло. Правитель опять тяжело вздохнул: — Лучше бы на нас напал черный скорпион. Привычнее как-то.
— Смотрите! — закричала незнакомая Найлу девчонка, указывая в сторону реки.
Правитель еще не успел понять, в чем дело, а подростки уже кинулись вперед, привычно разворачиваясь в охотничью цепь. И когда только они этому научились?
Теперь и Найл увидел странное движение среди травы над самой водой. Охотники шумно, вздымая тучи брызг, вломились в реку, бег их чуть замедлился, жук на том берегу не выдержал и мелкими скачками бросился наутек. На сером камне красочный, изумрудный с пурпурными полосами панцирь уже не маскировал, а выдавал жертву, в которой правитель узнал крупного, упитанного долгоносика.
Подростки уже преодолели реку и теперь с громкими воплями гнались за добычей, пытаясь оттеснить ее к невысокой, но широкой скале с небольшими темными отверстиями по верхнему краю.
Долгоносик, глухой, как и все прочие жуки, шума не слышал, но активное движение слева от себя замечал и постепенно заворачивал в нужном направлении.
— Поймают, — без всяких эмоций констатировала Мерлью. — Эти малыши понимают друг друга на расстоянии не хуже смертоносцев.
Найл хмыкнул — самый маленький из «малышей» был наголову выше принцессы и втрое шире ее в плечах.