Весельчаки так и покатились со смеху. Но тут на палубе показался боцман и живо навел порядок резким окриком:

— А ну кончай лясы точить! За работу!

Матросы, покосившись на начальника, вновь принялись драить палубу. Рулевой сделал непроницаемое лицо и уставился вдаль. Плахов подумал с минуту и отправился в каюту с надеждой, что Анастасия сменит гнев на милость и одарит его приветной улыбкой.

Глава 11, из коей становится ясно, что даже с самым дорогим нужно расставаться без сожаления, коли оно мешает делу

Уроженец графства Суссекс, сэр Генри Арновиль не любил московитов. Все как-то в их жизни было устроено бестолково. Апломбу много, а об истинной родовой чести понятия никакого. До чего доходит! Дворяне в армии не могут иметь слуг. Там, у себя в Московии, оставляют огромные угодья, обрабатываемые парой сотней крестьян, а на войне должны выполнять все обязанности простых солдат. И уж совсем казалось сэру Генри унижением дворянского достоинства то, что и крестьяне, кои вербовались в армию волонтерами, немедленно объявлялись свободными и служили на равном положении со своими хозяевами!

В этой дикости и видел бывший секретарь английского посольства корень всех своих бед. Отправили бы его с дипломатической миссией в цивилизованную страну, ничего бы из тех злоключений, что ему пришлось пережить, не выпало бы на его долю…

Но тут нежданный «посетитель» отвлек его мысли. Таракан был огромный. Где он только пищу брал для такой комплекции? Рацион в этом заведении слишком скуден. Сэр Генри прицелился и прихлопнул ненавистное насекомое. Но тут очередной таракан, шевеля длинными рыжими усами, выполз из щели. В глазах бывшего секретаря вспыхнул охотничий азарт. Но тут тяжелая дверь заскрежетала…

Сэр Арновиль замер с ботинком в руке. Сержант-британец вытянулся у двери, уступив дорогу даме в длинном черном плаще. Дама вошла неспешно, осмотрела камеру, брезгливо поднесла шелковый платок к лицу и направилась к топчану, где застыл в недоумении уроженец графства Суссекс.

– Bonjour, monsieur!

– Bonjour, but I don’t speak French .

— Но по-русски-то вы изъясняетесь прекрасно, — улыбнулась незнакомка, оглянувшись на тюремщиков. Офицер учтиво закрыл дверь снаружи, оставив собеседников наедине.

Опять эта ненавистная речь. Сэр Генри желал бы навсегда забыть и этот варварский язык, и эту дикую страну. Но что-то подсказывало ему, что дама сия не зря посетила его в минуту отчаяния. Только каковы ее намерения?..

— Кто вы? Что вам нужно?.. — заключенный попытался заключенный поподробнее узнать о цели визита неизвестной дамы.

— Позвольте мне начать с вопросов, — перебила Мари.

Да, это была она. Все также прекрасна, все также невозмутима, все также полна решимости найти деньги Фалинелли.

— Хорошо, — согласился Арновиль.

— Вы попали сюда после того, как вас заподозрили в связях с пиратами?

Сэр Генри прижал ботинок к груди и поклялся на нем так, словно это была Библия:

— Я не виноват…

— Я не собираюсь вас обвинять или снимать с вас вину, — прервала горячую клятву британца Мари, — я всего лишь удостоверяюсь в правильности изложения некоторых фактов. Итак, вас арестовали за связь с пираткой Энн?

— Да! Но это все случилось по вине одного человека… Видите ли…

Именно этих слов Мари и ждала! Значит, она не ошиблась. Значит, этот пройдоха во всех своих бедах винит Ивана Самойлова.

— На что вы готовы, дабы очутиться на свободе и отомстить этому человеку? — сделала Мари следующий ход.

— Я? — вскочил со своего «ложа» несчастный заключенный. — На все!.. — и вновь давно нечищеный ботинок, прижатый к груди, послужил доказательством истинности его намерений.

О, он действительно был готов на все, только бы отмстить обидчику. Так в роду Арновилей поступали все его предки. Любого, кто посягал на честь их древней фамилии, ожидало возмездие! Оно не заставит себя долго ждать и в сем случае, стоит только ему оказаться на свободе. Пока же ловкий московит наслаждается всеми земными благами, а он, подданный британской короны, урожденный сэр Арновиль, вынужден разделять свой скудный обед с усатыми соседями.

Едва ступив на родную землю, сэр Генри тут же был заключен в тюрьму. Его обвинили в связях с пиратами и чуть ли не в государственном заговоре!.. А все из-за Самойлова, каковой так ловко стянул важные дипломатические документы. Кто же теперь поверит, что, служа британской короне, Арновиль бился с этим русским как лев, что только благодаря его героическим усилиям русский шпион был заключен в корабельную тюрьму? И болтаться бы ему на виселице, если бы не пиратский фрегат…

Именно эта роковая встреча с пиратами решила дальнейшую судьбу некогда преуспевавшего секретаря английского посольства. Да, он торговал пиратским добром. А как еще было достать средства для возвращения на Родину? Он сговорился с Энн Бони на сорок процентов. Конечно, это был грабеж среди бела дня — он просил семьдесят. Но красотка оказалась непреклонна — вся в папашу. Тот тоже мучил и грабил людей среди бела дня и продолжал бы свой неправедный бизнес, если бы не лишняя порция рому. Но все-таки даже этот старый морской волк был не так опасен, как ловкий русский шпион. О, это страшный человек, и он должен поплатиться за все свои преступления! Бурный поток мыслей пролетел в голове британца, словно пуля, выпущенная из пистоля в грудь ненавистного Самойлова.

Мари меж тем брезгливо взглянула на ботинок, сморщила прекрасный носик и отвернулась от собеседника к окну. Чуткое ухо Арновиля с трудом уловило гортанное «Прекрасно!», произнесенное через шелковый платок.

Сэр Генри понюхал предмет, что совсем недавно верой и правдой служил ему по самым разным поводам: то как обувь, то как оружие против незваных усатых гостей, а то уж и вовсе как Библия. Ботинок и вправду скверно вонял. Генри тут же выкинул его без малейшего сожаления, он всегда готов был расстаться с пустяком ради результата. На всякий случай он сунул свой нос в подмышку — белье давно потеряло первозданную свежесть, но в отличие от ботинка запах имело вполне сносный. Генри пожал плечами и с готовностью, припадая на босую ногу, направился к окну, дабы продолжить столь некстати прерванный разговор.