— Русалки — это опасные создания.

— Да ну, это полный бред! — сыну были явно не по нраву пустые россказни.

Что поделать, скепсис — вечный удел безусых юнцов. Когда-то и он был молод и не верил в рассказы стариков, но со временем седина посеребрила виски, а вместе с нею в голове кое-что прибавилось, и страшные легенды о морских девах, похищающих рыбацкие тела и души, уже не казались пустой выдумкой. Отец хотел было продолжить наставления, но тут странная картина, открывшаяся взору, заставила его замолчать. Впереди мчался осел и орал как оглашенный, за ним мчался Бен, который производил на свет не менее потрясающие звуки. Вся эта процессия с невероятной скоростью двигалась по песчаному берегу.

Не только рыбак и его сын стали немыми свидетелями душераздирающей погони. Неподалеку Энн Бони смотрела на безуспешные попытки Бена Андерсена. Сердце хозяйки таверны ликовало.

— Стой, зараза! — вопил Бен. — Стой! Все равно поймаю! А когда поймаю, ты об этом пожалеешь!

Едва Бен с ослом скрылись за дюной, отец вернулся к излюбленной теме:

— А я тебе говорю: правда это… В облике женщин они выбираются на берег и губят людей.

Сын собирался вновь что-то возразить, но ослепительной красоты женщина в мокром белье, столь выгодно облегавшем ее точеную фигурку, возникла из пены морской, словно иллюстрация житейской мудрости. Юноша так и оцепенел. Воронцова поправила прилипшие к лицу волосы и направилась к рыбакам.

— Извините, а где здесь ближайшая дорога до города?

Ответом ей стало молчание. Анастасия немного смутилась и добавила:

— А то я, кажется, заблудилась…

Было понятно, что эти люди ни слова не поняли из ее объяснений на незнакомом языке. Вдруг Настя заметила таверну неподалеку и поспешила туда, сама не зная на что надеясь. Она ненадолго застыла на пороге, тонкая струйка воды потянулась за ней по полу. Воронцова улыбнулась хозяйке, пытаясь скрыть неловкость, и села за ближайший столик. Мигель тут же направился к гостье: такую аппетитную красотку он отродясь не видел.

— Ну, и кто ты, Белоснежка?

— Это моя сестра! — ответила за Воронцову Энн.

— Скажи еще, что она Святая Дева Мария, — пробурчал Мигель.

— Отвали от нее, — Энн воткнула нож, которым рубила зелень, в дерево стола, — если не хочешь, чтобы тебя звали кастратом до конца дней.

Мигель подчинился, но крайне неохотно. Он отошел от стола и направился к стойке. Энн заняла его место рядом с Воронцовой.

— Спасибо! — улыбнулась благодарная гостья.

— Ну и что у тебя за история? — поинтересовалась хозяйка таверны.

— Долго рассказывать, — ответила Анастасия.

Но было понятно, что Энн никуда и не спешит: она подперла голову рукой и вся превратилась в слух…

А тем временем неподалеку от таверны, на старом кладбище завязывался еще один не менее интересный разговор. Мари пыталась установить дипломатические отношения с недавними противниками. Оба ее помощника, оглоушенные Егором, лежали рядом с пиратами.

— Может, поговорим?! — и глаза с поволокой нежно взглянули на Вангувера.

Тот в ответ лишь усмехнулся и наставил шпагу на охотницу за его родовыми сокровищами. Но вдруг Мари заметила странную перемену в лице фокусника и почти сразу услышала за спиной знакомый голос:

— Так трогательно. Впрочем, это в ее манере — менять тактику. То кнут, то пряник. Верно, Мари?

— Месье Самойлоф?.. — она узнала бы этот голос из сотен других.

— Он самый.

Вангувер понял, что просто так Иван столь длительное путешествие вряд ли бы совершил.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил он.

— Случилось, — ответил Самойлов, держа Мари на мушке.

Глава 10, о том, как иногда полезно бывает остаться наедине с вечностью

Повесть о жизни крепостной девицы из России оказалась местами весьма увлекательной и остросюжетной. Разумеется, судьба бедняжки мало волновала Энн Бони. У нее за свою жизнь душа болела. Вроде все шло как по маслу. На капиталец, оставшийся от папаши, она открыла таверну. Местечко что надо! Начальства никакого, а выпивки — хоть залейся. Много ее старинных приятелей выбирали его, чтобы отдохнуть здесь от трудов праведных… Так что, клиентуры хватало, дела шли весьма неплохо.

Но сегодня, глядя на то, как мчался Бен Андерсен в погоне за длинноухим счастьем, она вдруг ясно поняла, что и ее счастье весьма призрачно. Если сейчас не поймать его за хвост, то оно того и гляди ускачет на всех парах. Наверняка на свете есть куда более выгодные варианты, хотя… По рассказам Воронцовой получалось, что даже в далекой России мужики мало чем отличаются от ее избранника. Такие же мужланы. Но что поделать? Не коротать же жизнь в одиночестве…

Словно напоминая о себе, Бен вновь возник на горизонте. На сей раз он вел поверженного осла под уздцы и направлялся к старому разрушенному форту. Зачем бы это было ему нужно? Энн замерла в ожидании, за спиной она почувствовала тяжелое дыхание. Чертов Мигель! Вечно сует свой нос не в свои дела! Она давно прогнала бы это чудовище, но на богом забытом острове без надежной защиты трудновато даже такой горячей особе, как она. Энн толкнула слугу локтем в живот и велела убираться на кухню, а сама продолжала наблюдать, как Бен начал выгружать золото из сундука и прятать его в жерло старинной пушки.

Давненько он так не бегал. Он бы пристрелил осла, если бы не был ему благодарен за то, что вырвался из цепких масонских лап. Бен открыл сундук и убедился, что Святая бережно сохранила его сокровища. Грех было снова с ними расставаться. Пока Бен перепрятывал потом и кровью добытое золото, он все-таки решил прочесть ослу небольшую мораль: