Ежедневные переходы к кустарникам, граничащим с Дельтой, обеспечивали их и тем, и другим. Рыбу ловили во время похода, а хворост собирали на берегу. Раз в три дня флот делал «дальний» бросок – до устья ближайшей реки, за пресной водой, после чего возвращался в свою бухту.
Дважды море обрушивало короткие, яростные шквалы, но каждый раз Соленый успевал увести корабли в укрытие и не потерял больше ни единого судна.
В свободных помещениях под холмом моряки устроили дровяной склад. Время от времени, когда непогода заставляла флот скрываться в бухте, или когда, набрав пресной воды, Соленый почему-то не останавливался возле кустарников, хворост брали оттуда. В любом случае пополнялся склад все же куда быстрее, чем опорожнялся.
Жизнь начала налаживаться, появилась некая новая привычная колея. Однако, если для двуногих главным была возможность вовремя набить брюхо, то смертоносцы не забывали о высшей цели – найти покинувших город собратьев. И в один из дней, вместо того, чтобы после полудня привычно уткнуться носом в песчаный берег, корабли продолжили свой путь в сторону священной для всякого паука земли.
Морские подданные Смертоносца-Повелителя сделали свою первую остановку, уже миновав красивые, но смертельно опасные заросли Дельты. Запас хвороста корабли везли на борту, рыба наполняла бочонки до краев, поэтому на еду много времени не ушло – в считанные минуты заполыхали костры, обуглилась в пламени чешуя, крепкие зубы вцепились в белое горячее мясо. Прошел всего час, а двуногие снова поднялись на борт, и мачты немедленно украсились парусами.
Подниматься вверх по реке на этот раз не потребовалось: неподалеку от устья на невысоких волнах забавно прыгала небольшая весельная плоскодонка с двумя мужчинами, сжимающими длинные тонкие палки. Заметив надвигающийся флот, они попытались было отгрести в сторону, но громада флагманского корабля быстро нагнала лодочку и подмяла под себя. Моряки быстро опустили парус, остановили судно и выбросили за борт канат.
На борт забрался только один из людей – и тут же начал громко орать.
«Дикари, – подумала Назия, слушая бессмысленные вопли. Даже говорить не умеют. Откуда они только взялись в нашем море?»
В отличие от надсмотрщицы, Соленый понимал смысл криков. Спасенный проклинал моряков за то, что они утопили его друга. Но главным было не это. Главное – этот человек был чужаком, и он совершенно не имел представления о Смертоносце-Повелителе. Поэтому Соленый разорвал мысленный контакт, приблизился к пленнику в упор и впрыснул ему парализующий яд. А потом приказал причалить к берегу, хорошенько отдохнуть и запасти побольше дров на обратную дорогу.
Пока моряки валялись возле огня, Соленый с Быстрым отволокли захваченного чужака в пески, за ближайший бархан, и впервые за последние месяцы поели нормального мяса.
Потом был долгий переход в ставшую почти родной бухту, долгие блуждания между кустарниками и Дельтой в бесплодной надежде услышать ответ сородичей – и снова дальний к устью протекающей через город реки; и снова возврат в бухту. Соленый не знал, сколько раз довелось кораблям пройти по морским волнам вдоль всего побережья. Много.
И когда в один из таких походов в ответ на его призыв: «Слышите меня?» в его сознании внезапно прозвучал ответ: «Слышим», смертоносец просто не поверил сам себе.
Но мысленный контакт сохранялся. Соленый даже узнал собеседника – да как можно не узнать мудрого Шабра, единственного великого ученого во владениях Смертоносца-Повелителя? Вскоре восьмилапый ученый поднялся на борт вместе с сопровождающими его двуногими. Соленый с облегчением узнал, что его одинокая миссия подходит к концу: вскоре он вольется в бескрайнюю армию пауков, готовую выступить на освобождение города от злобных пришельцев.
* * *
Найл остановился и с облегчением перевел дух. Еще никогда он не «говорил» так долго. Вечер памяти начался днем, а сейчас солнце уже касалось горных вершин у него за спиной.
– Соленый и Быстрый совершили великий подвиг, – еще раз повторил правитель. Они спасли весь флот великого Смертоносца-Повелителя. Они нашли в себе мужество не только в точности выполнить полученный приказ, но сделать все возможное сверх приказа.
Они ушли в неведомое и вернулись победителями. Слушайте все! Соленый и Быстрый не должны сгинуть бесследно! Когда тела их одряхлеют, и смерть подступит к их сознанию, оба они должны быть помещены в Черную Башню. Они должны стать нашей памятью, чтобы любой из потомков мог увидеть этих великих смертоносцев и поговорить с ними о нашем трудном времени.
Хотя пауки и не склонны к эмоциям, однако Посланник ощутил в рядах своих восьмилапых соратников нечто похожее на зависть. Пусть. Пусть знают и помнят, что каждый, кто совершит подвиг, будет удостоен особой чести. Пусть ищут способ прославиться!
– Подвиг совершили не только Соленый и Быстрый, подвиг совершили все моряки, которые не покинули своих кораблей не смотря на голод и лишения.
На мгновение откуда-то из глубин сознания выскочила простенька мысль о том, что ни один из них не выжил бы вне корабля больше двух-трех дней, но правитель торопливо отогнал мыслишку прочь, пока ее никто не заметил.
– В награду за их подвиг я объявляю всех моряков флота равными смертоносцам и разрешаю им носить оружие! Нефтис, копья!
Найл отдал разлегшимся у шатра братьям по плоти короткий мысленный приказ, а сам спустился к выстроившимся вдоль берега людям.
– Теперь вы равные среди равных, – объявил Посланник. Я вручаю вам в руки оружие как знак признания ваших заслуг и вашего мужества!
Он брал из охапки, которую держала Нефтис, по одному копью, перехватывал его двумя руками и протягивал очередному моряку, стараясь сохранить выражение воодушевления на лице, однако в душе с каждым разом становилось все пасмурнее.
Первое же прикосновение к сознаниям героев моря показало, что долгое одинокое блуждание вдоль далеких берегов ничего не изменило в их душах. Они не приобрели отваги, в них не зародилось готовности сражаться за свою жизнь. Получен приказ – поднимут парус. Поручен приказ – опустят парус. Разрешат привал – можно испечь рыбу и перекусить. Обо всем остальном пусть думают надсмотрщицы и смертоносцы.
Правитель надеялся, что публичное признание заслуг хоть как-то поднимет их самосознание, разбудит чувство собственного достоинства. Но нет. Они брали в руки копья, с интересом рассматривали запрещенную ранее игрушку, но внутри оставались тем, чем были и раньше. Двуногие, живая оснастка могучих морских кораблей. Они были готовы исправно и бездумно выполнять приказы в обмен на обязательство командиров обеспечивать их пресной водой и едой. Очень удобная позиция – сытная и спокойная. А над вопросами что делать, ради чего сражаться, где добыть дрова и воду, куда плыть, над всем этим пусть ломает голову кто-нибудь другой.
Позиция раба – самая удобная и безопасная позиция в мире. Наверное, если бы северяне захватили флот, ни для кого из моряков ничего бы не изменилось. Смертоносцев и надсмотрщиц сменили бы суровые воины в доспехах. Но для раба все останется прежним: поднять парус, опустить парус, убрать весла, весла на воду. И все. Ради чего бороться? Чего бояться? Разве только шторма в открытом море – но против него копья бесполезны.