Здесь лежала кучка веревок с петлями на концах, лежал на боку обсыпанный песком цилиндр размером с человеческое тело.
Из цилиндра выпирал стержень, вокруг которого в несколько витков была намотана толстая веревка. Другой стороной веревка была намотана на золотую балку, удерживающую уходящий под землю канат.
Время от времени балка начинала вращаться, опуская канат вниз.
Видел он это устройство, совершая свою экскурсию или нет? Может, просто не обратил внимание?
Посланник вышел из пристройки и вошел в храм. Точнее, влез — запертые двери не поддались его усилиям их распахнуть, и проникать внутрь пришлось через окно. К счастью, внутри здания никаких дверей не имелось и он легко прошел в обширный молитвенный зал. На этот раз прохлады или запаха свежести он не ощутил, но все деревца, все кустарники и лианы на стенах оставались на своих местах.
«Кажется, вчера днем я стучал по листьям с правой стороны…» — припомнил он и повернул налево. Растительность храма он не рассматривал ни разу, но внешней стороне листьев не доверял — кто знает чувствительность своего бокового зрения? Найл выбрал стоящее на заднем плане деревце с разлапистыми резными листьями, заглянул под него и внимательно рассмотрел их с внутренней стороны. На некоторых листьях имелись темные прожилки, некоторые местами оказались «проедены» насквозь. Но на одном листе — и подобный знак невозможно перепутать с каким-нибудь другим — прожилки приняли вид креста, подобного кресту, висящему на стене. «Это именно то, что мне нужно», — подумал Найл и открыл глаза.
— Итак? — вопросительно приподнял брови Верховный одитор.
Вместо ответа Посланник Богини вскочил на ноги, быстрым шагом спустился по лестнице, вошел в зал, уверенно пересек его по направлению к правой стене, разглядел на заднем плане деревце с разлапистыми листьями, поднырнул под него и вгляделся в листву…
— Вот он! — Найл повернул тыльной стороной наружу один из листьев и показал своему учителю темный.
— Уходи отсюда! — грозно прорычал хозяин храма.
— Что? — опешил Найл.
— Уходи! Властью Верховного одитора запрещаю тебе спать до сегодняшнего вечера и входить под своды этого дома! Ты вернешься сюда только после того, как скроется за горизонтом последний солнечный луч.
Посланник понял, что от него хотят скрыть нечто, что он должен будет угадать следующей ночью. Понял правитель и то, что первый экзамен он сдал.
* * *
Вечером его снова ждал большой кубок с серебристым напитком.
— Ты видел кого-нибудь прошлой ночью, сын мой? — поинтересовался Верховный одитор.
— Нет, — покачал головою Найл.
— Это потому, что ты никого не хотел видеть, — мягко укорил хозяин. — Тебя интересовало только болото. Неужели тебе противно смотреть даже на меня? Пей. Пей и возвращайся обратно на берег, если кроме болота тебя не интересует больше ничего. Пей.
Тело стремительно наливалось тяжестью, веки опускались.
— Пей, правитель, пей. Ведь ты стоишь не здесь, ты стоишь на плите… На плите…
И Найл понял, что опять видит бурые просторы морского болота. На этот раз мир уже не казался таким ярким, как в прошлый раз, но в нем по-прежнему не ощущалось ни единого движения. Правитель обернулся. Позади стоял храм, окна которого светились белым солнечным светом, а над высоко вознесенным крестом отливала желтизной полная луна.
— Похоже, настала ночь, — пробормотал Посланник, и звуки собственного голоса гулко отдались в его ушах.
— Ночь, — повторил Найл, удивляясь странному внутреннему эху, и двинулся в сторону храма.
Где находились личные покои Верховного одитора, правитель Южных песков хорошо помнил. Он поднялся по угловой лестнице, прошел через трапезную, повернул в узкий коридор, выходящей окнами на улицу, зацепил плечом острый угол и даже болезненно охнул, понимая, что сейчас почувствует. И замер… Он не почувствовал ничего. Посланник развернулся и сделал шаг назад, на этот раз уже преднамеренно задев угол плечом. Не только плечо, но и вся рука легко прошла сквозь угол стены.
— Вот это да! — пробормотал Найл.
Несколько минут он задумчиво рассматривал стену, а потом вдруг, неожиданно даже для себя, резко сделал шаг вперед…
… И оказался внутри комнаты. В груде мелкозернистого песка, сладко посапывая, спал незнакомый настоятель, даже ночью не расставаясь с крепко зажатым в правой руке распятием.
Найл отступил назад — и снова оказался в коридоре, поражаясь только что совершенному открытию. Он мог проходить сквозь стены! После нескольких минут восторга правитель двинулся дальше по коридору, дошел до торца дома и, не утруждая себя прогулкой до дверей, прямо сквозь стену переместился в комнату Верховного одитора.
— А-а, — тихонько стонала девушка, распростертая на каменном столе. — У, а-а.
— Молись! — тяжело дыша, потребовал Верховный одитор. — Молись! Все радости в мире от Господа, и все наслаждения подарены им…
Он входил в нее короткими сильными ударами, по загорелому лицу катились капельки пота.
— Молись! Именем Господа… Помни о нем! Как тебя зовут?
— И… — выдохнула девушка. — Илона…
— Господом рождены… Господом возрадуемся… Помни о нем…
Девушка сладострастно вскрикнула, прикусила губу, застонала.
— Молись! Как тебя зовут?
— Ило-о-о! Илона… И-и-и… Илона.
Найл смущенно отступил назад, снова оказавшись в коридоре. Подошел к окну. Вокруг сбившихся в неровные группки домов по-прежнему царил покой и тишина. Словно там, внизу, все было макетным, ненастоящим.
Правитель забеспокоился, пробежался до лестницы, спустился вниз и прямо из окна, благо никто не видел, выпрыгнул наружу. За несколько минут он дошел до ближайших жилищ, пробил головой занавеску в дверях одного из них и узрел молодую парочку, спящую в объятиях друг друга на песчаном полу.
Посланник Богини обошел стоящие почти ровным кругом дома и заглянул в другой дом. Здесь сонно посапывали мужчина, женщина, мальчишка лет двенадцати и примерно годовалая малютка, которая чуть слышно поскуливала во сне.
Позади послышались шаги. Найл оглянулся и увидел бредущую к храму женщину с кувшином на плече. Вдалеке, на фоне другой группы домов, различалась еще одна полусонная фигура.
Похоже, к Золотому миру приближалось утро.
* * *
Когда Посланник Богини открыл глаза, он увидел сидящего рядом Верховного одитора, внимательно наблюдающего за своим учеником.
— Имя? — коротко поинтересовался одитор.
— Илона… — неуверенно ответил Найл.
— Протяни вперед левую руку.
Правитель выполнил требование. Верховный одитор наложил ему на руку широкий браслет с рельефной выемкой в форме креста, накинул поверх веревочную петлю, привычным движением продетого внутрь креста затянул веревку, обжимая браслет по руке гостя и громко произнес: