В начале президентского срока Картера в Иране произошла революция, и исламские фундаменталисты свергли шаха. Шах всегда получал американскую поддержку, поэтому, когда он отправился в ссылку, Картер разрешил ему приехать в США на лечение. Взбешенные этим иранские боевики захватили посольство США в Тегеране и взяли шестьдесят заложников. Все попытки разрешить кризис с заложниками дипломатическими способами не давали никаких результатов, и телекомментаторы программ новостей каждый вечер считали дни, а потом уже и месяцы, в течение которых американцы оставались заложниками.
Вскоре после захвата заложников Картер отдал секретный приказ военным начать подготовку к спасательной операции. Эта подготовка проводилась в обстановке строгой секретности; более того, представители администрации неоднократно делали лживые заявления, чтобы усыпить любые подозрения. В течение многих месяцев Пентагон, государственный департамент и Белый дом неоднократно заявляли, что операция по освобождению заложников технически невозможна. Восьмого января 1980 года президент Картер солгал и на пресс-конференции, заявив, что военная операция по освобождению заложников «почти наверняка закончится провалом и почти наверняка приведет к смерти заложников», несмотря на то, что именно в это время группа «Дельта» отрабатывала спасательную операцию в пустыне на юго-западе США.
Картер солгал американскому народу, поскольку знал, что иранцы слушают его выступления; он хотел, чтобы у охраняющих заложников иранских боевиков создалось ложное, успокоительное ощущение безопасности. В то самое время, когда разрабатывалась спасательная операция. Картер велел своему пресс-секретарю Джоди Пауэллу отрицать, что правительство планирует освобождение заложников, В своих мемуарах Картер пишет: «Если бы у боевиков возникло хоть малейшее подозрение, попытка спасти заложников была бы обречена на провал… Успех полностью зависел от неожиданности операции» [256] . Напоминаю, что Гитлер тоже лгал, чтобы получить преимущество внезапного нападения на противника. Но мы осуждаем Гитлера не за саму ложь, а за его цели и действия. Ложь главы государства, произнесенная для того, чтобы получить преимущество над врагом, сама по себе злом не является.
Ложь Картера была рассчитана в основном на иранцев, которые нарушили международные законы, взяв в заложники сотрудников американского посольства. Но их невозможно было обмануть, не обманув американский народ и конгресс. И ложь в этом случае была направлена на поддержку американских военных. К тому же и существовать она должна была совсем недолго. Хотя некоторые члены конгресса и поднимали вопрос о том, имел ли право президент Картер действовать, не уведомив их об этом заранее, как того требует Резолюция о Вооруженных силах, Картер заявил, что освобождение заложников является акцией милосердия, а не военной операцией. Действия Картера осудили потому, что спасательная операция провалилась, а не потому, что он нарушил свое обещание не лгать.
Стэнсфилд Тернер, который был директором ЦРУ при Картере, в своих записках о деле Иран-контрас пишет о необходимости того, чтобы сотрудники ЦРУ были честны перед конгрессом, и говорит о том, что стал бы делать он, если бы в конгрессе его спросили о подготовке спасательной операции: «Пожалуй, я бы не знал, что ответить. Но скорее всего сказал бы что-нибудь типа: «Сейчас неразумно говорить о проблеме заложников, поскольку сказанное может быть или неверно истолковано, или помочь иранцам». Затем я бы проконсультировался с президентом и решил, следует ли мне вернуться в конгресс и прямо ответить на вопрос или нет» [257] . 0днако мистер Тернер умалчивает о том, что бы он сделал, если бы президент Карте дал ему указания вернуться в конгресс и полностью отрицать существование каких-либо планов освобождения заложников.
Гораздо опаснее была ситуация, когда президент Линдон Б. Джонсон скрывал от общества неблагоприятную информацию о ходе войны во Вьетнаме. Джонсон был преемником убитого в 1963 году президента Джона Ф. Кеннеди, но в 1964 годудолжны были состояться новые выборы. Во время предвыборной кампании его соперник из республиканской партии, сенатор от штата Аризона Барри Голдуотер заявил, что ради победы в войне готов применить атомное оружие. Джонсон занял противоположную позицию. «Мы не собираемся посылать американских парней за девять или десять тысяч миль от дома, чтобы они сделали то, что азиатские парни должны сделать для себя сами». Однако после победы на выборах, убедившись, что выиграть войну можно лишь послав во Вьетнам войска, Джонсон в течение нескольких лет слал туда людей. В результате чего там побывало около полумиллиона американских парней и было сброшено бомб больше, чем во всей Второй мировой войне.
Джонсон считал, что сильные позиции на переговорах о приемлемом окончании войны обеспечены ему только в том случае, если северные вьетнамцы будут верить, что его поддерживает общественное мнение Америки. Поэтому Джонсон лично отбирал информацию, которую следует сообщать американскому народу о ходе войны. Военное командование, догадавшись, что Джонсон стремится представить успехи США в наиболее выгодном свете, а поражения Северного Вьетнама и Вьетконга в самых черных тонах, через некоторое время стало передавать с мест событий только положительную информацию [258] . Но этот фарс прекратился в январе 1968 года, когда во время праздника Тэт северные вьетнамцы и вьетконговцы перешли в сокрушительное наступление, и американцы вместе со всем миром узнали, насколько Америка на самом деле далека от победы в этой войне. Это наступление происходило как раз во время кампании по подготовке к выборам нового президента. Сенатор Роберт Кеннеди, который выставил против Джонсона свою кандидатуру от демократической партии, сказал, что это наступление «разбило маску официальных иллюзий, под которой мы скрывали истинное положение вещей даже от самих себя». Через несколько месяцев Джонсон объявил, что снимает свою кандидатуру и не будет переизбираться на второй срок.
При демократической системе правления невозможно обмануть другую нацию, не обманув собственный народ, поэтому при длительном применении политики обмана она становится очень опасной. Джонсон обманывал американский народ не день, не неделю и даже не месяцы. Создав иллюзию близости победы, Джонсон лишил электорат информации, необходимой для того, чтобы сделать правильный политический выбор. Демократия нежизнеспособна, если одна политическая партия может контролировать информацию, которая поступает к электорату и оказывает решающее влияние на результаты голосования. Как уже заметил сенатор Кеннеди, я подозреваю, что в результате этого обмана, Джонсон и, по крайней мере, некоторые из его советников уже сами едва ли не поверили в собственную ложь. В такую ловушку могут попасть не только государственные чиновники. Я считаю, что чем чаще человек лжет, тем легче у него это получается. С каждым новым обманом его все реже посещают сомнения в допустимости лжи. После многократной практики лжец начинает обманывать настолько спокойно, что порой уже и не замечает, что лжет. И вспоминает об этом только тогда, когда его сведения подвергаются сомнению и проверке. Тем не менее, хотя Джонсону и хотелось верить в собственные лживые сообщения о ходе войны, и временами он, возможно, даже считал их истинными, все же я сомневаюсь в том, что ему когда-либо удавалось полностью обмануть самого себя.