– Знаешь, – прокричала танцующая Лерка, – Эпикур сказал: «Живи незаметно!» И нас всегда учили жить незаметно. А я в корне не согласна с этим Эпикуром. Нельзя жить незаметно! Между прочим, это даже очень вредно. Если ты живешь незаметно, то точно так же незаметно пройдет твоя жизнь. Нужно уметь выделяться! Любой ценой! Тебя всегда должно быть видно, даже из толпы. Пойми, это – жизнь! И как бы это ни было прискорбно, но она у нас всего одна-единственная. Говорят, что после смерти их будет несколько, но я в это слабо верю. Я не знаю, что там будет потом. Я хочу жить здесь и сейчас. В этой жизни нужно уметь пробиваться локтями, если ты не будешь так жить, то забьют локтями тебя. Время такое, сейчас все машутся, и пусть этой борьбы не видно, но она есть. Как бы это ни было цинично сказано, но в этой жизни все друг друга используют. Мужчина использует женщину, а женщина будет законченной дурой, если она не будет использовать мужчину! Мы должны дарить нашим мужчинам потрясающий секс, а они должны давать нам уверенность в завтрашнем дне! Так ты залезешь ко мне или нет? Долго еще раздумывать будешь?! К черту все комплексы!
Недолго думая, я забралась на крышу джипа и принялась двигать бедрами в такт музыке вместе с Лерой.
– Знаешь, совсем недавно я купила себе платье цвета красного вина! – старалась перекричать музыку Лерка. – Оно так действует на мужиков! Тигр, увидев его, просто взвыл. Ксюха, как же нам иногда не хватает сумасбродства…. Знаешь, я иногда сама удивляюсь своему запасу прочности. Ведь я могла сломаться под напором той нищеты и безысходности, в которой я жила раньше. Но я не сломалась. Я выбралась из этой нищеты и грязи. Я стала сильнее! Ну что ты кислая такая? За павлинов, что ли, переживаешь?
– Лер, ну при чем тут павлины? – прыснула я со смеху.
– Ксюха, а за павлинов ты не переживай. Мы их завтра точно поймаем! А не поймаем, так поставим капкан! Но хоть один у меня завтра с голой задницей точно ходить будет.
Из колонок автомобиля все лилась и лилась музыка. Такая плавная, мелодичная, проникновенная… Мы громко смеялись, танцевали и подпевали…
Лера была для меня яркой, странной, шокирующей, безрассудной, по-настоящему экзотической птицей.
– С новосельем! – постоянно кричала она и хлопала в ладоши. – С новосельем!
Уже прошла неделя, как я жила в доме Тиграна. К счастью, моя мать не видела криминальную хронику и не знала о том, что произошло в тот злосчастный день в квартире Олега. Ни она и никто из ее знакомых. Поэтому она с легкостью поверила в то, что я взяла путевку в пансионат и надеюсь подлечить нервы после всех передряг в семейной жизни.
Когда она давала трубку сынишке, я украдкой смахивала слезы и говорила, что скоро вернусь и мы вместе поедем в парк кататься на каруселях.
Каждый звонок матери давался мне с огромным трудом, потому что мне постоянно казалось, что криминальную хронику повторили на одном из телеканалов и мать поймет, что я нахожусь не в пансионате, а где-то в другом месте, и что моей жизни угрожает опасность.
В голове так же прочно засели слова Тиграна, что люди, ищущие его сына, после моего телевизионного интервью могут искать и меня, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. А это значит, что им ничего не стоит вычислить мой адрес и подкараулить меня у дома. Мой адрес – это еще полбеды, меня сейчас по этому адресу нет, а вот если узнают адрес моей матери и моего ребенка, тогда может произойти настоящая беда.
Услышав, что мать собирается увезти Марка из города, чтобы пожить с ним на свежем воздухе на даче, я облегченно вздохнула и подумала, что в деревне они будут в большей безопасности, чем в городе.
Пашке я не звонила, так как понимала, что говорить будет не о чем. Просто на душе было как-то мерзко от всей этой грязи…
Иногда по ночам я мучалась от бессонницы. За годы брака я привыкла, что Пашка – мой родной и любимый человек, что все наши проблемы мы решаем сообща, что я могу позвонить ему в любую минуту и Пашка тут же примчится, спасет, поможет, выручит, вытащит и подскажет. Но все это в прошлом. Ситуация изменилась. Теперь до меня отчетливо доходило, что тому, с кем я собиралась прожить всю свою жизнь, больше нет до меня никакого дела. Увы, в этой жизни есть ситуации, которые нельзя исправить. Та незримая связь разорвана и не подлежит восстановлению.
«Все, Паша, гуляй лесом, но только мимо моей жизни, а я попытаю счастье где-нибудь еще. Если ты думаешь, что я не смогу жить с той душевной болью, которую ты мне нанес, то ты глубоко ошибаешься. Я смогу, и у меня все получится. Я знаю, что отказываться от чувств достаточно сложно, но я просто от них откажусь, как от ненужного, надоевшего хлама.
Больше у меня нет сил любить, ценить, доверять. К черту! Теперь я буду просто пользоваться, а тот, кем я буду пользоваться, будет меня любить, ценить и доверять. Наш с тобой разрыв станет первым шагом на пути к тому человеку, который действительно меня достоин.
Может, Лерка права? Это жизнь, и в ней мужчина использует женщину, а женщина использует мужчину. Не ты – так тебя. Я убедилась в этом на собственном горьком опыте. Нам всем хочется учиться строить жизнь, используя опыт чужих ошибок, но мы почему-то учимся только на своих…
Мечты о чистой взаимной любви и о человеке, который прижимал бы меня крепко и шептал самые приятные вещи, строя вместе со мной планы на будущее, остались в прошлом».
Мне, конечно же, хотелось позвонить своей подруге Свете, которая, по всей вероятности, очень сильно переживает, что меня нет в Москве и я не приехала к ней на встречу. Конечно же, она созвонилась с мамой, и та рассказала, что я уехала в пансионат поправить пошатнувшееся здоровье и почти каждый день ей звоню. Благо, что Светка додумалась не рассказать моей матери, что показывали в «Криминальной хронике» и пощадила материнское сердце.
Но уж я-то знала: Светка хорошо понимала, что со мной что-то не так. Единственное, что ее успокаивало, – это то, что я звоню матери. Если я это делаю, значит, жива и, возможно, здорова.
Когда Светка звонила мне на мобильный, я не отвечала на звонок, потому что знала, что она сразу почувствует фальшь и начнет допытываться, где я нахожусь.
Но однажды все же не выдержала и сняла трубку. Хорошо отдавая себе отчет, что телефон прослушивается людьми Тиграна, я тщательно обдумывала каждое свое слово для того, чтобы не сказать лишнего.
– Ксюха, ты что трубку-то не берешь? – взволнованно спросила моя подруга.
– Я в пансионате отдыхаю. Гуляю, дышу воздухом, а телефон постоянно в комнате забываю.
– А что ты на встречу-то не приехала? Я тебя два часа прождала, а потом обзвонилась, но ты трубку не брала.
– Извини, но мне дали дешевую путевку в пансионат. Пришлось срочно уехать.
– А что, трудно было меня предупредить? – подозрительно спросила Светлана.
– Я же тебе сказала – извини. Я просто замоталась и не успела.