– Жив навроде, – мрачно раздалось в ответ, и Митька – совершенно синий, в мокрой, облепившей торс рубахе – подошел вплотную. Всхлипывающая Копченка подала ему шинель, в которую Мардо не спеша завернулся.
Мери, судорожно кутаясь в шаль, поднялась навстречу.
– Спасибо… – растерянно сказала она. – Я бы утонула без тебя…
Мардо сплюнул себе под ноги. Глядя на собственный плевок, без улыбки спросил:
– В расчете теперь, княжна? – И, не дожидаясь ответа, круто развернулся и зашагал прочь.
Ветер трепал его мокрые волосы, рвал полы шинели. Несколько голосов окликнули Мардо, но Митька не обернулся. Копченка кинулась было следом, но Настя поймала ее за руку.
– Не до нас ему… Не надо.
– Господи, куда он пошел, он же замерзнет насмерть… – пробормотала Мери.
– Ничего ему не будет, – заверил дед Илья. – А вот тебе, дочка, пробежаться придется. До самого табора. А то, ежели не спеша да с развалкой, как раз к шатрам льдышечка прикатится. Давай, милая, с богом, – и бегом! Девки, а ну-ка вместе с ней! Как примчитесь – сейчас костер, чаю, водки – и под перину! Ничего, джидэ яваса – на мэраса! [68] Цыгане небось!
Девчонки радостно завизжали, подпрыгивая на месте. Брашка дернула подружку за руку, Симка шлепнула по плечу – и Мери сама не поняла, откуда вдруг взялась сила в промерзших насквозь, еще минуту назад отказывавшихся держать ее ногах. Пестрая стайка девушек стрелой прорезала изумленную толпу, вырвалась на набережную и помчалась по разбитой мостовой, а спустя несколько минут, пролетев улицы, уже вынеслась в степь.
Мери бежала, не отставая от других, босые ноги звонко стучали в схваченную заморозком землю, а за спиной словно вырастали крылья, и грудь разрывалась от счастья, и в который раз ей казалось, что стоит только добежать до этих рваных палаток, до этих костров под серым низким небом – и он будет ждать ее там. Только бы добежать… Только бы…