Вторая вилла ближе к Стабиям, рядом с виллой обаятельной умницы Ректины Тасции, с которой приятно обсудить книги, ну, и конечно, то, насколько испортились нравы у молодежи.
Пока служанки протирали ее шею, руки, плечи прохладной тканью с завернутыми в нее кусочками льда, Юлия размышляла о том, как зять умудрился упустить предыдущего жениха Юсты. Конечно, Юста была еще слишком мала для замужества, но сколько девочек бывало сосватано заранее?
Друг этого бестолкового Тита Гней Корнелий Лентулл решил договориться о том, чтобы взять Юсту за своего сына Гая Корнелия Лентулла. Но через год помолвка была разорвана. Считается, что по желанию самого Гая, который якобы решил жениться по великой любви на вдове какого-то плебея.
Отец возмутился готовностью Гая ради сердечной прихоти расторгнуть помолвку и даже лишил его наследства и права зваться сыном. Поговаривали, что только на словах, но положения это не изменило. Красотка-плебейка умерла при рождении незаконного ребенка, ребенок тоже, а сам Гай вместо того, чтобы вернуться в дом отца и повиниться, уехал из Рима совсем.
Конечно, для Гнея Корнелия Лентулла это беда, но куда большая для Юсты. От девочки отказались, даже не увидев ее! Юлия Пизония запретила упоминать имя Корнелиев Лентуллов в своем доме.
Уже через год была оглашена новая помолвка — с Порцием Постумием. Конечно, они богаты, но это совсем не то… Юлия вообще болезненно относилась к падению и нравов, и значимости патрицианских семей, как она считала. Плебеи становились все богаче, а патрицианские имения дробились и приходили в упадок, как и сами семьи.
Когда требовалось вспомнить о патрицианском имени, Юлия вспоминала, что по мужу она относится к роду Юлиев, не уточняя, что Домициев. Если требовалось вспомнить связь с императорским именем, немедленно вытаскивала свое родство с Луцием Кальпурнием Пизоном, тестем Юлия Цезаря.
Мысли матроны вернулись к возможному блестящему будущему внучки.
Это даже неплохо, что она вовсе не влюблена в этого Порция Асина Постумия, разводиться будет легче. А когда Юста станет императрицей, Гней Корнелий Лентулл пожалеет о строптивости своего сына.
Следующие три дня Порций вел себя отменно, следивший за ним человек даже пожалел, что испугал заказчика.
Порций оплатил гладиаторов на празднике Геркулеса, часть которого провели в Геркулануме, а гладиаторские бои в Помпеях. Конечно, отличились бойцы школы Калена под руководством Гая, они достойно бились друг с другом, а потом вдвоем против Лидона. И знаменитому римскому гладиатору пришлось туго против двух бойцов, тренированных Гаем.
После боя Лидон подошел к наставнику, качая головой:
— Гай, я такого еще не встречал. Ты выпустил против меня двух мальчишек, с которыми я справился с трудом. В чем секрет?
Гай усмехнулся:
— Никакого секрета, просто они каждый день бьются против меня. Понимаешь, слаженные действия, взаимопонимание, а еще — я тоже неплохо владею левым мечом, потому твои ухищрения на них не действуют.
Зрители были очень довольны.
На этих играх Юста познакомилась со своим женихом.
Она пришла на арену вместе с Флавией и Гавием Руфом. Рядом с Флавией крутился Кальв, который то и дело заводил разговор о своем приехавшем приятеле, который оплатил вон какое роскошное выступление. Юста делала вид, что это ее не касается, но Кальв был настойчив, предлагая познакомить их немедленно.
— Я предпочла бы знакомство дома, а не на арене среди орущей толпы! — отрезала девушка.
Когда Кальв все же силой подвел к Юсте Порция, девушка поняла, почему тот не торопится к ним в дом — вид у Порция Постумия был весьма помятый…
Дело в том что после неудачного похода к Лидии Порций откровенно напился и все еще приходил в себя. Два дня выпивок и страшная жара сделали свое дело, у Порция под глазами повисли мешки, и он выглядел лет на десять старше своего возраста.
Юста ужаснулась: вот за этого распутника-выпивоху бабушка намерена выдать ее замуж?! Она не может быть столь жестокой.
Девушка с трудом сдержалась, чтобы просто не сбежать. Она досидела до конца боев, видела, как хорошо бились воспитанники Гая, видела, как Лидон под громовые аплодисменты и приветственные выкрики вывел на арену самого наставника, как на арену летели венки с голов, но все это было словно во сне.
Тот, в кого Юста влюбилась с первого взгляда и кто, как ей показалось, ответил взаимностью, не обращал на нее никакого внимания, занятый своими гладиаторами и боями, жених оказался потрепанным выпивохой и бабником, бабушка ее не понимала…
На следующий день Юста решила вернуться на виллу. Что ей делать в Помпеях? Втайне она надеялась убедить бабушку, что выходить замуж за того, кто будет позорить не только свое, но и ее имя, не стоит. Юста знала, как чувствительна Юлия к таким вещам, и надеялась сыграть на этих струнах ее души.
Но больше всего ее волновало то, что браслет больше не бывал горячим, он умеренно теплый. Юста сама пробовала крутить браслет, терла его, но это ничего не меняло. Что же она сделала не так, что Гай потерял к ней интерес?
Юста не знала, что все это время и из-за решетки, заграждающей выход на арену гладиаторов, и потом, стоя на самой арене, Гай искал ее глазами. Найти было нетрудно, потому что Порций остался рядом с Руфами и Юстой, а на него, как на устроителя игр, постоянно обращено внимание. Гай видел опухшее после обильных возлияний лицо Порция, заметил, что Юста старательно прячется в тень, как она смотрит на своего жениха — полупрезрительно и лишь урывками…
Но что мог сделать наставник гладиаторов против устроителя игр? Гай мог просто протянуть руки к Юсте, и толпа вынудила бы девушку ответить, но это же означало бы ее позор перед всеми. Нет, место Юсты на трибуне, и даже не Помпей, а Рима, а его место вон там за решеткой, вместе с гладиаторами.
Не стоило морочить девушке голову, это ведь не просто девушка, а та, от которой он сам не так давно отказался.
В порыве раскаянья за свой необдуманный поступок, так испортивший ему жизнь, Гай написал отцу покаянное письмо. Нет, он не просил вернуть все, его устраивало и нынешнее положение, не просил снова называться сыном, просто писал, что увидел девушку, которую отец выбрал ему в жены, и понял, какого счастья лишился, как глупо поступил тогда, но теперь уже ничего не исправишь…
Но главным для него оставалось отношение ко всему Юсты.
Девушка не подозревала, что творилось в душе Гая, когда тот решил все же рассказать о себе и своем участии в ее судьбе.
Гай пришел в дом к Руфам, чтобы поговорить с Юстой, но Флавия только развела руками:
— Юста уехала на виллу возле Сарно.
— Она не хочет меня видеть?
— Думаю, она не хочет видеть Порция, но куда денешься…
— Флавия, мне нужно поговорить с Юстой.