Женщина отступила, чтобы дать ей место. У нее за спиной захрипел Торн – получил кулаком в живот и согнулся пополам.
От этого звука Зола дернулась, но не стала сопротивляться, ожидая, когда все внутри успокоится и пройдет слабость. Она готовила мозг к новой попытке, понимая, что у нее будет только один шанс.
Зола поднялась из-за столика в тот самый момент, когда на запястьях Торна защелкнулись наручники. Она повернулась и краем глаза заметила, как офицер потянулся к поясу.
– Ты не хочешь этого делать, – сказала Зола, и ее снова передернуло от чарующего спокойствия в собственном голосе. – Вы хотите нас отпустить, – продолжила она, обращаясь к троим военным – и ко всем в таверне, даже испуганным завсегдатаям, прижавшимся к дальней стене. В голове гудело от новообретенной силы, от ощущения контроля и власти. – Вы все хотите нас отпустить.
Женщина-офицер опустила руки по швам.
– Мы хотим вас…
По залу прокатился гортанный рык. Сидящий за спиной офицера мужчина с голубыми глазами попытался встать, но вдруг опрокинулся на свой столик. Ножки подломились под его весом, и все вместе рухнуло на пол. Посетители, сидевшие рядом, шарахнулись в стороны, и всеобщее внимание обратилось на мужчину. Зола бросила взгляд на Торна; тот, по-прежнему со скованными за спиной руками, тоже наблюдал за происходящим.
Незнакомец оскалился. Он теперь стоял на четвереньках, по его подбородку стекала слюна. Глаза под темными бровями загорелись зловещим светом, и в них появилась бешеная кровожадность, от которой у Золы свело желудок. Он впился ногтями в деревянный пол и обвел взглядом толпу, с ужасом глядящую на него.
Из глотки его вырвался вой, верхняя губа вздернулась, являя взгляду зубы, больше похожие на звериные, чем на человеческие.
Зола отшатнулась, вжавшись в скамью, уверенная, что из-за перегрева что-то в ее оптобионике расплавилось и теперь посылает ей неверные сигналы. Но зрение так и не прояснилось.
Военные синхронно направили пистолеты на мужчину, но он не выказал ни малейшего беспокойства. Ему словно доставляли удовольствие крики ужаса и то, как все расступились.
Внезапно он бросился на ближайшего офицера – тот не успел даже нажать на курок – и схватил его за голову; раздался громкий хруст, безжизненное тело рухнуло на пол. Его движения были настолько быстрыми, что казались размытыми.
Таверну заполнили крики. Все бросились к двери, пробираясь по опрокинутым столам и стульям. Не обращая внимания на толпу, незнакомец ухмыльнулся Золе. Она, трясясь, отступила назад.
– Привет, малышка, – сказал он голосом, слишком человеческим… слишком сдержанным. – Кажется, это тебя ищет моя королева.
Он бросился на нее. Зола отшатнулась, крик застрял у нее в горле.
И тут между ними прыгнула женщина-офицер – лицом к Золе, с распростертыми руками и совершенно пустым выражением лица. Ее безжизненные глаза продолжали смотреть на Золу, даже когда нападающий взвыл от ярости и схватил ее сзади. Обвив руку вокруг шеи женщины, он запрокинул ей голову и вонзил клыки в горло.
Она не закричала. Не дернулась.
Из глотки вырвалось кровавое бульканье.
Раздался выстрел.
Обезумевший мужчина взревел, поднял тело в воздух и, размахнувшись, швырнул через зал, будто собака резиновую игрушку. В тот момент, когда оно рухнуло на пол, прозвучал второй выстрел, и пуля вонзилась ему в плечо. С рыком он рванулся вперед, одной рукой выхватив пистолет у последнего из трех военных. Другой он с размаху ударил того по лицу, оставив красные царапины от когтей.
Зола не могла отвести ошеломленного взгляда от женщины, из глаз которой капля за каплей утекала жизнь. В горле застрял крик. Сердце билось так сильно, будто вот-вот проломит грудную клетку. Перед глазами поплыли белые точки. Она не могла вздохнуть.
– Зола!
Бессмысленным взглядом она обвела комнату и увидела, как из-за опрокинутого стола выбирается Торн с руками, по-прежнему закованными в наручники. Он рухнул на колени у ее скамьи.
– Давай, сними наручники!
Легкие у нее горели. В глазах жгло. Воздух застрял в горле.
– Я… я ее убила… – пробормотала она.
– Что?
– Я убила… Она была…
– Зола, нет времени сходить с ума!
– Ты не понимаешь. Это я. Я…
Торн дернулся вперед и треснул ее по лбу собственным лбом с такой силой, что она взвизгнула и упала на скамью.
– Соберись и помоги мне расстегнуть эту хреновину!
Зола схватилась за стол и рывком подняла себя на ноги. Сквозь боль посмотрела на Торна, моргая, а потом перевела взгляд на тело, лежащее у стены со свернутой под странным углом шеей.
Пытаясь успокоить мозг и осознать происходящее, она бросилась вперед и потянула Торна за собой через перевернутые стулья.
Присев возле первого погибшего офицера, она схватила его за руку и подняла запястье. Торн поднес к нему руки, и наручники, мигнув, раскрылись.
Отпустив безвольную руку, Зола поднялась и рванула к двери, но что-то схватило ее за волосы и дернуло назад. Она с криком упала на стол, раздавив какие-то стеклянные бутылки. По спине расползлось мокрое пятно алкоголя.
Обезумевший незнакомец плотоядно склонился над ней. С его губ и из ран капала кровь, но он, кажется, даже не замечал этого.
Зола попыталась отползти назад, но поскользнулась – в ладонь впился кусок стекла, заставив ее охнуть.
– Я бы спросил, что привело тебя в такую глушь, как Рьё, но, кажется, я и так уже знаю. – Он улыбнулся, но окровавленные клыки делали улыбку неестественной, ужасной. – Не повезло тебе, мы нашли старушку первыми. А теперь наша стая поймала вас обеих. Интересно, как меня наградят, когда я принесу королеве то, что от тебя останется, в коробочке.
Торн, зарычав, размахнулся стулом и сломал его о хребет незнакомца.
Тот отвернулся, и Зола воспользовалась этим моментом, чтобы соскочить со стола. Она упала на пол, а когда подняла глаза, незнакомец вонзил клыки в руку Торна. Раздался крик.
– Торн!
Зверь отстранился, скаля окровавленные зубы, и Торн рухнул на колени.
Голубые глаза сверкнули.
– Твой черед.
Он сделал два неторопливых шага к ней. Зола опрокинула стол, выставив его в качестве щита между ними, но незнакомец со смешком отшвырнул его ногой.
Встав, она подняла руку и выстрелила ему в грудь транквилизатором.
Он ощерился и пренебрежительно выдернул дротик из груди. Зола попятилась и, споткнувшись о стул, со вскриком упала на еще теплое тело мертвого офицера, который успел сделать два таких бессмысленных выстрела. Нападающий жутко ухмыльнулся и вдруг приостановился, побледнев. Жестокая улыбка исчезла с его лица; еще один шаг – и он ничком рухнул на пол.