— Все-таки вернулся, — отметил Рус. — До Шелони-то хоть дошел?
— Дошел, — ответил Словен. — Просто потом хотел еще об одном посоветоваться, да ты спал.
— Прости, княже, — преклонил перед ним колено охотник. — Арфакс послал меня с вестью. До рассвета наказывал передать.
— С какой?
— Дозором дальним мы вчерась речушку мелкую, болотную перешли. А за ней земля вверх пошла. Сухие холмы, лес на них чистый, сосновый. Воздух — что мед гречишный. Птицы поют, следы заячьи…
— Ты ради зайцев нас до света разбудил? — перебил его Рус.
— То не важно. По холмам сим мы до реки вышли. Аккурат под ними, высокими, течет. Шириною саженей полста будет, из самого моря течет, видно. Ну а куда вниз — неведомо.
— И что?
— Дык, — несколько растерялся охотник, — Арфакс послал. Наказывал сие и передать. Про холмы и реку. Про лес сосновый.
— Стой! — спохватился Словен. — Холмы, говоришь, у самого берега? И топи нет?
— Нет, княже, — мотнул головой Скилур. — Я хвою-то копнул, а там песок под ней. Откуда в песке топь?
— Далеко?
— Да с половину поприща будет, княже. Коли быстро идти, так до выхода обоза обернуться можно. Пока тут встанут, пока сберутся.
— Добре, — кивнул князь. — Веди.
* * *
От реки долетали веселые детские крики — беззаботная малышня носилась по песчаному берегу, иногда забегая в воду и поднимая тучи брызг. Скотина, пущенная пастись выше по течению, торопливо пожирала сочную хрустящую осоку. Тоже измучилась за долгие переходы. Толком ведь и не паслась — то некогда, то негде.
Словен резко развернулся, отошел от обрыва, обвел взглядом людей, с напряжением наблюдающих за действиями четырех седовласых волхвов. Один из слуг божиих колдовал у высокой кипы лапника, раскладывая неведомые снадобья, трое других старательно умащали маслами самого крупного в стаде вола, рога которого женщины уже успели украсить цветами.
— Вашу волю испрошаем, — наконец разошлись в стороны волхвы, кланяясь на все четыре стороны света. — Твою, Сварог Небесный, твою, Велес Могучий, твою, Марцана щедрая, твою, Дидилия животворящая, и твою, Мара Ледяная. Прострите над нами длань мудрую, отворите сердца горячие, уроните взгляд благосклонный. Дайте знак нам о судьбе нашей, воле своей, доле семянной.
Служители снова собрались к быку — быстро мелькнул клинок, послышалось возмущенное мычание. Вол попятился, осел на задние ноги, пару раз переступил передними, пытаясь удержаться, после чего тяжело рухнул оземь — и тут же сам собой полыхнул огонь, стремительно пожирая лапник. Один из волхвов подошел к костру, держа в вытянутой руке полную чашу крови, опрокинул ее в пламя. Огонь зашипел, чуть приседая, а потом вдруг опять рванулся ввысь, закручиваясь синим жгутом.
— Боги приняли твою жертву, князь, — опустив чашу, повернулся к правителю волхв.
— Они дали ответ? — облизнув пересохшие губы, спросил Словен. — Ты видел знак? Что ответили боги на нашу молитву?
Внезапно деревянная чаша в руке старика сплющилась, потекла вниз и упала на хвою большой коричневой лепешкой. Волхв опустил на нее глаза, потом поднял голову на князя:
— Да, я увидел знак, сын мой. Боги считают это место добрым для города.
По сгрудившейся толпе промчался вздох облегчения, а князь Словен упал на колени, наклонился и поцеловал теплую сухую землю. Потом поднял лицо к небу, тихо пробормотал:
— Благодарю тебя, отец мой, прародитель детей наших. — А затем повернулся к людям: — Вы слышали, братья?! Отныне здесь будет наш дом, дом детей и внуков наших!
Князь поднялся на ноги, развел руками, указывая в сторону:
— Рубите лес, расчищайте холм. Здесь будет стоять град наш. Осину, липу вниз скатывайте, сосны тут на хлысты пилите. Сегодня место приготовим, а завтра срубы поднимать начнем. И да пребудет с нами милость отца нашего небесного, великого Сварога.
Почти сразу застучали топоры. Люди, поняв, что долгий их путь через незнакомые земли подошел к концу, с воодушевлением взялись за работу.
— Ну что, брат, — подошел к Словену Рус, — взял-таки озеро себе, по твоему вышло.
— А отчего не взять, коли само в руки просилось? — улыбнулся князь. — Коли боги согласны и люди рады? Богатая здесь земля, брат. Сильными наши роды станут, крепко корнями врастут. Не раз нас с тобой словом добрым помянут.
— Как назвать-то мыслишь озеро свое?
— Да вот сестру нашу я все вспоминаю, брат. Хочу, чтобы, коли уже ее нет, так хоть память о ней всегда с нами оставалась. Что скажешь?
— Ильмень… — протянул Рус. — Да, брат. Пусть хоть озером с нами рядом плещется. Ильмень.
— Ну а речку эту Волховом назову, как сына.
— Тебе придется родить очень много детей, Словен, — покачал головой Рус. — Очень много.
— Почему? — не понял князь.
— А разве ты не заметил? Рек-то вокруг — не перечесть!
Братья рассмеялись и крепко обнялись, глядя, как под ногами величаво несет свои воды красивая река. Они даже не подозревали, что за их спинами свершается таинство рождения не просто города, а новой, великой страны.
* * *
Санкт-Петербург, проспект Обуховской обороны,
26 сентября 1995 года. 11:15
Увидев справа магазин с длинной вывеской «Охота, рыбалка, снаряжение», Пустынник притормозил, медленно подкатился к тротуару и заглушил двигатель.
«И чего Изекиль так местных знахарей не любит?» — уже в который раз подумалось ему.
Вопрос был чисто риторический — любит не любит, а коли заказ есть, нужно выполнять.
Колдун вошел в магазин, огляделся и направился в сторону прилавка, над которым в запертых стеклянных стойках были выставлены ружья.
— Что-то ищете? — встрепенулся продавец. — Может, подсказать чего?
— Да, подсказать… — Пустынник запнулся, обнаружив среди витрин с «огнестрелами» длинный футляр с полуторным мечом, лезвие которого было до середины покрыто филигранной гравировкой. — Я… У вас ружья нарезные есть?
— Однозарядные, автоматические? Наши, импортные? Вы понадежнее хотите, для охоты, или в компании посидеть? У нас «Сайга» есть тульская, «Браунинг» бельгийский, американские «стволы» тоже имеются. Вы для охоты ищете или так?
— Патроны покажите. Для «Сайги», например.
— А чего там, — пожал плечами продавец. — Обычные патроны для «Калашникова».
Тем не менее он достал коробку, выставил на прилавок. Пустынник, косясь на меч, вскрыл упаковку, достал один патрон, покрутил в руках.
— Вы-ы… Покупать будете или так? — забеспокоился молодой человек.
— Сколько он стоит? — не выдержал Пустынник, указывая на клинок.