Но сейчас Битали только-только перешагнул половину пути и, находясь во власти мира энергий, не мог наблюдать всего, происходившего вокруг. Пронизывавший его и палочку вихрь, скручиваясь в тугую нить, становился все тоньше и тоньше, разлохмачивался на отдельные, убегающие прочь струйки, делался все более блеклым и прозрачным. Одновременно у юного мага успокаивалось, восстанавливалось дыхание. Он начал различать вечернее небо с редкими округлыми облачками, макушки ближних акаций, ощутил сладковатый запах цветущих роз. Тело снова начало слушаться его желаний – и Кро, не дожидаясь, пока нити текущей силы исчезнут совсем, приподнялся, оперся на край ямы, перекатился на траву. Поднялся на ноги. Задумчиво почесал в затылке.
На поляне было тихо и покойно. Между ивами тянулась белая полоса скатерти, заставленной мисками. На некоторых еще оставались кусочки рыбы и мяса, белые кубики запеканки, ровно порезанные бананы и яблоки, желтели дольки апельсинов. От корзинки, стоявшей на уголке этого импровизированного стола, приятно пахло горячим жареным бифштексом. Рядом, положив голову на живот мерно посапывающего Комби, дремал довольно улыбающийся Ларак. Под щекой у Комби подрагивала емкость, очень напоминающая большую резиновую грелку. Цивик и Дубус спали на ивовой постели по обе стороны от раскинувшегося недоморфа. Анита и Генриетта почивали в широких удобных креслах, одинаково уронив головы на плечо. Похоже, два долгих трудных дня и бессонная ночь, подкрепленные плотным ужином, оказались для членов братства Башни буквально убийственными.
– Тоже мне, проводники, – усмехнулся Битали.
Как обычно, после корсовинга состояние его было благостным и даже счастливым. Этот обряд настолько очищал энергетику человека, настолько омывал его душу и переполнял любовью, что после первого корсовинга маг всегда влюблялся в своего проводника. Для Битали это был уже шестой сеанс, поэтому эмоции были куда слабее, но он все равно испытывал сейчас беспредельную радость и нежность – а потому ничуть не обиделся на друзей, оставивших его одного в довольно опасный момент.
– Думаю, это для меня… – Он приоткрыл крышку корзинки, достал стопку порезанного сыра и два крупных куска жареной форели. – Надо же. А пахло, пахло!
Битали пристроился на краю скатерти, неспешно поел, закусив рыбу апельсинами и яблоками, запил соком. Не торопясь обошел поляну, осторожно ведя ладонью по крохотным розовым бутонам. Наклонился к одному, втянул нежный запах.
– Как тут хорошо! Умеет, что ни говори, Надодух с удобствами устроиться. Так бы до утра тут и остался.
Однако солнце неумолимо двигалось к закату, и парк с садом вот-вот должны были перейти во власть метаморфов, многие из которых совсем не умели владеть своим ночным разумом. Членам братства следовало как можно быстрее убираться за крепкие стены замка – но Битали было до боли жаль будить своих друзей.
Пару минут он постоял возле ивы-постели и даже поднял руку, намереваясь дернуть недоморфа за ногу, но все же не решился, вздохнул, перешел к креслу, в котором нашла покой Анита – беззащитная, словно ребенок. Его рука невесомо коснулась пышных распущенных кудрей, скользнула вниз, над ее густыми соболиными бровями, точеным носиком, жаркими губами. Отличница вздрогнула, что-то забормотала, ее щеки заметно порозовели. Но она так и не проснулась, и Кро двинулся дальше, остановился перед Генриеттой, стройное тело которой, заостренное лицо, темные, стянутые на затылок волосы даже сейчас, во сне, выражали стремительность, словно девушка мчалась куда-то через сновидения и грезы. Губы, что подарили ему первый в жизни поцелуй, длинные ресницы, взмах которых всего месяц назад сводил его с ума. Почему же сейчас он не испытывает такого трепета от ее прикосновений? Разве что-то изменилось? Она все такая же, как при первой их встрече, она так же близка и доброжелательна. Она так же готова отозваться на его чувства…
Но почему он больше не рвется к ней всем своим существом?
– Что же ты не осталась проводником рядом со мной, Генриетта? – шепотом спросил он. – Вдруг это вернуло бы все на свои места?
Девушка приоткрыла карие глаза, в них мелькнуло что-то неведомое, она вскинула руки, обняла его за голову, притянула к себе, крепко поцеловала в губы – но вдруг резко отпихнула, испуганно вскрикнув:
– Так это не сон?!!
От неожиданности Кро потерял равновесие и, отступив на пару шагов, плюхнулся на траву, выпачкав ладони зеленым соком, мотнул головой:
– Нет, это корсовинг! И кто-то обещал быть моим проводником!
– Так я… – Вантенуа глянула в сторону ямы и запнулась.
– Ты чего, ты же меня раздавишь! – внезапно возмутился Комби, пытаясь спихнуть с себя Ларака.
– Ой, я, кажется, задремал… – честно признался Ирри.
– Болотные тролли! – раздался голос Надодуха. – Скоро стемнеет!
– Что случилось? – открыв глаза, сладко зевнула Анита.
– Как что?! – спрыгнул на траву недоморф. – Бежать нужно! Со всех ног. А то опять с оборотнями драться придется. Трунио!
Взмахом палочки он превратил скатерть в полотенце и бросил на ветку ивы. Прошел по траве, собирая миски, фантики, салфетки и раскидывая объедки под корни акации, бормоча себе под нос: «Гуля, гуля, гуля».
– Гномам у Тихого лагеря угощение оставить нужно, – напомнила Горамник. – Успеем?
– Молоко я принес, – поднял грелку Ирри Ларак. – Натуральное, ничего не уменьшал и не увеличивал.
Недоморф, завернув мусор в салфетку, подбросил комок, вскинул палочку:
– Вьюр! – Сверток полыхнул огнем, и обратно на траву опал лишь невесомый пепел. – Остальное мураши подберут. Идем?
– Вы хлеб брали? – спросил Кро.
– Да-да, он здесь! – Цивик полез обратно в крону ивы. – Я убрал подальше, чтобы не съели случайно… Ой, где он?
У Битали екнуло в груди, но на этот раз невезение Цивика сжалилось над ним: паренек радостно вскрикнул:
– А-а, вот! – И выбрался обратно с аккуратно увязанным узелком.
– Идем, идем, ребята! – поторопил всех недоморф. – Не успеем.
Ирри сложил в корзинку миски, сверху водрузил грелку с молоком и первым стал выбираться через лаз. Следом, естественно, пригнулся Комби, потом Дубус. Битали ощутил прикосновение к ладони.
– Извини, я спросонок… – шепнула Генриетта и нырнула следом.
Выбравшись в парк, члены братства повернули влево вдоль кустов и вскоре вышли к Тихому лагерю. Среди земляных и каменных нагромождений перемещались синие, но почему-то хорошо видные на фоне неба огоньки, доносились мерные стуки, попискивание. В древних магических развалинах происходило какое-то действо. Юные маги на всякий случай достали палочки, вспоминая ударные заклинания, но к ним пока никто не приближался. Так, в напряжении, но без происшествий, они пробрались до грядок, что тянулись от дверей перед колодцем замка.
– Здесь, – решил Битали. – Расставляй миски.