— Сэр, правда ли, что большая группа воинов заблудилась в лабиринте?..
— Ты хотел спросить, не заблудимся ли мы? Да, это возможно. Зачем иначе, как ты думаешь, мы начали с того, что высылали одиночных разведчиков. Но поводов для беспокойства нет. Как только мы обнаружим нить, мы бросим вперед авангард.
— Но как нам удастся ее найти?
— О, Квинтус пройдет через лабиринт. — Лука нервно сплетал и расплетал пальцы. — Все, что от нас требуется, это добраться до определенной точки — до арены. Ни в одну часть лабиринта нельзя попасть, минуя ее. Потому-то нам и пришлось заключить перемирие с ее хозяином. Все, что от нас требуется, это…
— Сэр! — послышался чей-то голос из коридора позади. В комнате появился воин в греческом доспехе с факелом в руке. — Драконица обнаружила полукровку!
— Одного? — Лука нахмурился. — Он бродил по лабиринту?
— Да, сэр! Вам лучше самому взглянуть на него. Он в соседнем помещении. Наши загнали его в угол и держат там, не давая возможности сбежать.
— Кто это?
— Не знаю. Никогда не видал его раньше.
— Нам повезло, — улыбнулся Лука. — Кронос посылает нам удачу. Этот человек нам может понадобиться. Пойдем!
Они выбежали в коридор, а я, охваченный страхом, проснулся и уставился в темноту перед собой. Полукровка, в одиночестве бродивший по лабиринту!
Прошло немало времени, прежде чем я смог заснуть снова.
* * *
На следующее утро я прежде всего позаботился о том, чтобы Миссис О'Лири в достаточном количестве доставили собачьи галеты. Затем попросил Бекендорфа присматривать за ней, он пообещал, хоть и не очень охотно. После чего я отправился на Холм полукровок и по дороге встретил Аннабет и Аргуса.
В фургоне по дороге в Нью-Йорк мы с ней мало разговаривали, да и Аргус хранил молчание. Глаза у него были разбросаны по всему телу, и, как говорили, один находился даже на кончике языка, что он очень не любил показывать.
Аннабет выглядела измученной, я даже подумал, что спалось ей, должно быть, еще хуже моего.
— Приснилось что-нибудь плохое? — нарушил я долгое молчание.
Сначала она молча покачала головой, но потом все-таки ответила:
— Послание от Эвритиона. Через Ириду.
— От Эвритиона? Что-нибудь случилось с Нико?
— Этой ночью он сбежал с ранчо и укрылся в лабиринте.
— Сбежал? Почему же Эвритион не остановил его?
— Нико исчез, когда он еще спал. Орф напал на след беглеца и выследил его до самого скотного двора. Эвритион сказал: несколько последних ночей он слышал, как Нико говорил сам с собой. Только теперь он понял, что тот общался с призраком. Ну, с Миносом.
— Нико угрожает опасность!
— Да, и серьезная. Минос — один из судей в Царстве мертвых, но он не утратил своей злобности. Не знаю, чего ему надо от Нико, но…
— Нет, я не об этом. Прошлой ночью мне приснился сон.
И я рассказал ей о Луке, о том, как было упомянуто имя Квинтуса, и что люди Луки обнаружили кого-то из полукровок, в одиночестве бродившего по лабиринту.
— Плохо. — Аннабет стиснула зубы. — Нет, это просто ужасно.
— Так что же нам делать?
Она приподняла брови.
— Как что? У тебя ведь есть прекрасный план, который проведет нас через лабиринт.
* * *
Была суббота, и нескончаемый поток машин мчался по дорогам в сторону города, поэтому до маминой квартиры мы добрались только к полудню. Когда мама открыла дверь, то от радости принялась обнимать меня с такой силой, что вынести это оказалось немногим легче, чем облизывания соскучившейся Миссис О'Лири.
— Я говорила им, что с тобой все будет в порядке, — тараторила мама, и вид у нее был такой счастливый, точно гора с плеч свалилась. А уж поверьте мне, я знаю, что это за чувство.
Она усадила нас в кухне и принялась угощать своим особым синим шоколадным печеньем, пока мы занимали ее рассказом о наших приключениях. Как обычно, я постарался пропустить самые пугающие детали (хотя без них почти ничего не оставалось и от самих приключений), но все равно рассказ мой звучал достаточно страшно.
Когда он дошел до того места, где я пообещал Гериону вычистить его конюшни, мама так разозлилась, что чуть не стукнула меня.
— Я не могу заставить тебя сделать уборку в комнате, а для этого чудовища ты надумал вымести тонны навоза из его конюшен?
Аннабет расхохоталась. В первый раз за долгое время я услышал ее смех, и это было очень приятно.
— Значит так, — констатировала мама, когда я завершил повествование о своих подвигах. — Ты нанес материальный ущерб острову Алькатрас, взорвал гору Сент-Хеленс, оставил без крова полмиллиона людей, но при этом остался жив.
Моя мама во всем умеет найти приятную сторону!
— Ну да, — промямлил я. — Примерно так.
— Жаль, что здесь нет Пола, — сказала она будто бы самой себе. — Он хотел поговорить с тобой.
— А-а, ясно. Это из-за школы.
Так много всего случилось с тех пор, что я почти позабыл про собеседование в школе Гуди, — я оставил здание, охваченное пожаром, а мамин друг запомнил меня выпрыгивающим в окно и удирающим во все лопатки.
— Ты ему что-нибудь рассказала?
Мама отрицательно покачала головой.
— Что я могла рассказать? Он знает, что ты не совсем такой, как другие ребята, Перси. И он неглупый человек, он понимает: то, что ты делаешь, ты делаешь не со зла. Но школьная администрация требует от Пола, чтобы он разобрался в происшедшем, ведь, в конце концов, это он привел тебя в Гуди. Он старается убедить их в том, пожар произошел не по твоей вине, но так как ты убежал с места происшествия, то событие это приобретает… не совсем хороший оттенок.
Аннабет сочувственно посмотрела на меня. Я знал, ей знакомы подобные ситуации. Для полукровок мир смертных не самое гостеприимное и безопасное место.
— Я поговорю с Полом сам, — решил я. — После того, как мы вернемся из поиска. Я даже могу рассказать ему всю правду, если ты захочешь, мама.
Мама положила руку мне на плечо и заглянула в глаза:
— Ты сделаешь это?
— Ну да, а что? А то он еще подумает, что мы психи какие-нибудь.
— Он уже так думает.
— Тогда нам нечего терять.
— Спасибо, Перси. Я приглашу к нам Пола, когда ты будешь дома. — Тут она чуточку нахмурилась. — Только вот когда ты будешь? Чем вы сейчас заняты?
— У Перси есть один план, которому мы намерены следовать… — Аннабет задумчиво крошила пальцами печенюшку.
И мне пришлось рассказать о нем маме. Она медленно кивала головой, слушая меня.