Воспользовавшись паузой, я оглянулся на Рейчел и Аннабет. Необходимо найти способ освободить их, может, для этого мне постараться отвлечь внимание их охраны?
— Хороший бой, Перси, — улыбнулся мне Лука. — Ты научился лучше действовать мечом. Хвалю.
— Поединок второй! — объявил Антей. — И на этот раз помедленнее. Ты должен нас позабавить! Жди моего разрешения, прежде чем убить кого-нибудь, ПОНЯЛ?
Ворота снова распахнулись, и в этот раз из них появился молодой воин. Ненамного старше меня, лет примерно шестнадцати. Этот юноша с блестящими черными волосами и прикрытым повязкой левым глазом был так худощав и невысок, что греческие доспехи болтались на нем как на вешалке. Он остановился, воткнул меч в землю арены, поправил перевязь щита и надвинул поглубже сплетенный из конского волоса шлем.
— Кто ты? — спросил я.
— Эфан Накамура. Я пришел убить тебя.
— Почему ты хочешь это сделать?
— Эй! — донеслось с трибун. — А ну прекратите болтать и начинайте сражаться.
— Мне необходимо доказать им мою силу! — быстро сказал Эфан. — А для этого есть только один путь.
И с этими словами он бросился в атаку. Наши мечи скрестились в воздухе, раздался звон, толпа завопила. Мне это дело совсем не нравилось, не хотел я сражаться ради того, чтобы развлечь кучу идиотов. Но Эфан Накамура не давал мне времени на размышления.
Он продолжал наседать. И делал это, надо признать, весьма умело. Парня с таким именем, насколько мне известно, никогда не было в лагере полукровок, но школу он прошел хорошую. Он парировал мои удары и одновременно теснил меня щитом. В какой-то момент Накамура чуть не сбил меня с ног, и мне пришлось отпрыгнуть назад, спасаясь. Он нанес новый удар, я переместился вбок. Мы обменивались ударами и отбивали их, пытаясь выяснить технику боя и возможности противника. Я попробовал держаться слева, со стороны перевязанного глаза, но легче не стало. Тогда я догадался, что Эфан давно уже сражается, имея этот дефект, и поэтому прекрасно справляется с нападением слева.
— Крови! — требовали монстры.
Противник бросил беглый взгляд на трибуны.
И тут я понял, в чем кроется его слабое место. Ему необходимо привлечь симпатии зрителей, но мне-то нет!
Он изрыгнул свирепый боевой клич и прыгнул на меня с занесенным мечом, но я парировал удар и ретировался, заставив его преследовать меня.
— Эй, вы! — заорал Антей. — Деритесь, а не танцуйте!
Эфан наседал, но оборона давалась мне без труда, я даже щитом почти не пользовался. Мой противник был снаряжен для защиты — тяжелые доспехи, огромный щит, — и атаки удавались ему с трудом. Я же, в свою очередь, мог показаться простой добычей, но зато двигался быстрее и легче. Толпа свирепела, зрители выкрикивали обидные намеки, бросали на арену камни. Мы бились уже почти пять минут, но без всякого результата.
И тут наконец Эфан допустил промах. Он попытался нанести прямой удар мечом в область живота, но я захватил кончик его лезвия эфесом Анаклузмоса, крутанул, и клинок моего противника отлетел далеко в сторону. Не успел он сообразить, что произошло, как я ударил плашмя по его шлему, и Эфан рухнул наземь. Его тяжелые доспехи помогли мне больше, чем мое умение фехтовать. Я приставил острие Анаклузмоса к его горлу.
— Кончай с этим, — простонал он.
Я поднял взгляд на Антея. Его красная рожа окаменела от злости, и он, вытянув вперед руку, опустил вниз большой палец.
— И не мечтай об этом! — Я вложил меч в ножны.
— Не будь дураком, — прошипел Эфан. — Они прикончат нас обоих.
Но я молча подал ему руку и помог подняться на ноги. Он сделал это неохотно.
— Никто не смеет позорить гладиаторский бой! — бушевал Антей. — Обе ваши головы будут принесены в жертву Посейдону!
Я обернулся к Эфану.
— Как только найдешь подходящий момент, сматывайся. — Сказав это, я повернулся к Антею: — Почему б тебе самому со мной не сразиться? Если ты так хочешь преподнести папе сюрприз, спускайся сюда и сам добудь мой череп ему в подарок!
Среди зрителей послышались одобрительные выкрики. Антей оглянулся и сообразил, что выбора у него нет. Что бы он ни сказал, все равно будет выглядеть трусом.
— Кто? Я? Да я величайший боец в мире, сопляк! — возмутился он. — Я сражался еще во времена первого панкратиона!
— Чего-чего? — не понял я.
— Он имеет в виду сражения со смертельным исходом, — объяснил мне Эфан. — Без правил. Со всеми разрешенными захватами. Как было на первых олимпиадах.
— Спасибо за подсказку, — буркнул я.
— Не за что.
Рейчел смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. Аннабет могла лишь сочувственно покачать головой, поскольку ее рот все еще зажимала лапа лестригона.
Я вытянул руку с мечом в сторону Антея и объявил:
— Победитель получает все! Если выиграю я, мы беспрепятственно уходим. Если ты — можешь нас убить. Клянись водами Стикса!
Антей расхохотался.
— Согласен! Я с тобой быстро управлюсь! Он перескочил через ограждение и вмиг оказался на арене.
— Удачи, — прошептал Эфан. — Тебе она понадобится.
И быстро отступив, скрылся с глаз.
Антей разминал суставы и ухмылялся от уха до уха. Когда я увидел его вблизи, то заметил, что зубы у моего братца сточены неровным зигзагом. Как же ему, наверное, больно чистить их после еды!
— Оружие? — спросил он лаконично.
— У меня мой меч. А у тебя?
Он вытянул вперед свои лапы и пошевелил пальцами.
— Кроме этого, мне ничего не потребуется! Мистер Лука, извольте быть судьей этого состязания.
— С удовольствием. — Лука улыбнулся, глядя на меня.
Антей зашелся громким хохотом. Но я в ту же минуту прокатился у него под ногами и, оказавшись позади, ткнул мечом в голень.
— Гррр! — в бешенстве зарычал он.
Из раны, там, где должна была потечь кровь, хлестнула струйка песка, будто я разбил песочные часы. Песчинки сыпались на арену, и слой грязной земли с нее стал облеплять его ногу, как отливка облепляет модель. Когда эта земляная оболочка отвалилась, рана исчезла.
Антей снова бросился на меня. К счастью, некоторый опыт сражений с великанами у меня уже был.
В этот раз я сделал ряд обманных движений и, подобравшись поближе, ударил противника сбоку. Анаклузмос по рукоятку погрузился между его ребер. Это была хорошая новость. Плохая новость заключалась в том, что меч выскользнул у меня из руки, когда великан повернулся, и я отлетел на другой конец арены безоружный.
Антей взревел от боли. Я на секунду застыл, думая, что сейчас он рассыплется в прах. Ни один из монстров не может выжить после прямого удара такого оружия, как мой Анаклузмос, поскольку небесная бронза при ударе разрушает основы его существа. Но Антей на моих глазах ухватился за рукоятку меча, выдернул его из раны и швырнул за спину. Из места ранения опять посыпался песок, а слой грязной земли с арены снова стал расти, покрывая тело великана. Он облепил его почти до подмышек, а когда грязь отпала, Антей стоял передо мной целый и невредимый.