…сняв перчатку, присел и зачерпнул ладонью белую дрянь.
– Снег, – пожал плечами Турок и сбросил белое с руки, затем натянул обратно перчатку…
Белая изморось покрывала уже всю перчатку. Она быстро перебралась по кисти на предплечье и устремилась по нему к локтю.
Выхватить нож и отсечь пораженную «снегом» конечность?!
Однако я тут же отбросил эту мысль – в таком случае, даже если мне удастся одним махом отрубить Турку руку, в чем я очень сомневаюсь, он все равно не выживет. Остановить кровотечение, оказать квалифицированную медицинскую помощь мы не могли, лекарств у нас с собой не было. Да и вообще…
– Что с тобой?! Ты чего?! – Орфей дернулся было к товарищу, но я схватил его.
– Не смей прикасаться! – рявкнул в ухо. – Ему не поможешь, а сам сгинешь!
– Я умираю, я… Край, это я сделал те фотографии! – выдал вдруг Турок; изморось уже добралась до плеча и, перевалив через него, устремилась к груди, очевидно, зацепив легкие, потому что чудо-сталкер говорил с трудом, выдыхая из себя при каждом слове облачко пара.
– Что?! – Я сразу понял, о чем он говорит, но сознание мое отказывалось поверить в страшную правду.
…конверт был полон фотографий.
Главным героем сюжета был я. Я позировал в окружении голых девиц…
…Ты просто животное. Тварь. Ненавижу! Я ухожу от тебя и забираю Патрика. Тебе нет прощения, ты сам виноват, ты предал нас. И не ищи меня, это бесполезно. Когда ты вернешься домой, в эту затхлую дыру, в которой ты заставляешь нас прозябать, мы будем далеко от Вавилона. Мы навсегда улетаем из этого мерзкого города…
…потеряв управление, самолет резко накренился и врезался в бетонку. Его стабилизатор и шпангоуты смяло, фюзеляж из клепанного фрезерованного алюминия и композитов треснул, точно скорлупа ореха, по которой со всей дури ударили молотком…
…найти своих, спасти их, вынести из огня. Меня же нет без семьи, мне надо к семье, я хочу обнять сына и поцеловать жену в губы, пусть даже губы мои превратятся в угли!..
– Но то еще не все, Край. – Турок уже едва сипел. – Бо я сделал те фоты по просьбе твоей жены…
Удар под дых. Я покачнулся. Герой уходит в затемнение, занавес.
Турок же опрокинулся на спину, не в силах более издать ни звука: его грудь и голова стали полностью «снежными», глаза остекленели и будто покрылись корочкой льда, которую тотчас присыпало белой крупкой. Крупка путалась в ресницах и бровях, прилипла к раскрытым для последнего выдоха губам, выбелила и без того сметанные зубы. «Снег» стремительно распространялся по агонизирующему телу. Вот он добрался до левой руки, намертво зафиксировав ее, потом метнулся вниз по грудине и животу, чуть задержался в паху и, наконец, добрался до ног. Черт побери! Да описание гибели Турка заняло у меня куда больше времени, чем на самом деле длился процесс!
– Турок, значит… – Я с трудом оторвал взгляд от замороженного тела и пригвоздил им к месту Орфея, который дернулся было от меня, но так и застыл на месте.
Для меня все вокруг перестало существовать: доставший по самое не хочу Полигон, вонючие клыкастые мутанты, приборы в яйцах, точно иглы, которая смерть всех Кощеев, какие только есть, и космический мусоровоз-инкубатор, которому не место на земле… Были только я и бородач. И нам срочно нужно выяснить отношения. А потом, чую, один из нас скоропостижно скончается. И это буду не я.
Наверное, Орфей понял, увидел что-то такое в моем взгляде, потому что он начал много и быстро говорить, сбиваясь, повторяясь, избегая смотреть мне в глаза.
Так я узнал, что ныне покойный Турок случайно подслушал разговор двух дамочек в троллейбусе. Одна из них была женой Макса Края, а вторая, очевидно, ее подругой. «И твоя жена, Край, – Милена, хотел сказать я, ее звали Милена – сказала своему другу, такому с челочкой, что ей нужен повод, чтобы уйти от мужа…» Эрик? Милена разговаривала с Эриком, своим бывшим боссом, который помогал мне открыть клуб? В глазах у меня стало темным-темно. Я поднял автомат. Сейчас нажму на спуск, и все закончится. Никому не позволю надругаться над памятью о моей супруге. Бородач лжет! Он лжет!
И все-таки я не выстрелил.
Я стоял и слушал рассказ Орфея. А он пел соловьем о том, что Турок мгновенно смекнул: разрыв Макса Края с семьей только на руку их группе. «Ведь в таком случае, Макс, тебя будет проще склонить к сотрудничеству. Ты ведь известен своей строптивостью, непокорность – твой конек. Да и кто лучше тебя сумел бы провести группу по Полигону?!» Орфей уже не запинался, не лебезил, он орал, яростно размахивал рукой у меня перед лицом. «Тем более, – вопил он, заводясь все больше, – по Вавилону пошли слухи о том, что ты, Край, недавно побывал на Полигоне и сумел не только вернуться живым, но и привез изрядный куш. Вот Турок и предложил твоей женушке сделать фальшивые фото за чисто символическую плату…»
– Так он с нее и денег еще взял?! – вырвалось у меня.
– В десять раз меньше, чем обычный его гонорар. – Орфей чуть отступил. – Меньше нельзя было, она могла заподозрить неладное!
– А-а. Ну, тогда другое дело. – Я заскрежетал зубами, мозгом понимая, что бородач не врет, что Милена сама инициировала разрыв, но сердцем отказываясь признать это. – А самолет кто из вас сбил? «Боинг» с моими на борту? Это чтобы я стал совсем уж паинькой?!
– Мы тут не при чем, Край! На такое мы не по-шли бы!
– Максим, поймите, в наши планы не входило убивать ваших близких. Нам достаточно было помочь вашей супруге внести разлад в ваши отношения, – заговорил Панк, и по его тону я понял, что он ничуть не раскаивается в содеянном. – Если б не Турок с его феноменальным умением подделывать всяческие документы, ваша супруга обратилась бы к кому-нибудь другому. Это ничего не изменило бы для вас.
Ничего не изменило бы… ничего…
Я был на грани срыва. Я жаждал убивать, но знал, что стоит мне открыть огонь, и назад пути не будет. Макса Края, такого, каким я был и есть, больше уже не будет. Я превращусь в злобного маньяка, брызжущего слюной при виде капли крови, и сольюсь с ордой мутантов, чавкающих и утробно рычащих, обвешанных гроздьями яиц с приборами. Хотя одно то, что мы стоим посреди Полигона рядом с космическим мусоровозом и плотоядными мутантами, обсуждая наши разногласия, уже было чистейшим безумием.
– Ваши планы… ваши… – зацепился я за эти слова, чтобы не сорваться. – Локация «Лифт». Вы хотели сюда. Я вас привел. А теперь, когда Турок мертв…
– Вы не получите свой гонорар, – кивнул Панк. – Потому что условием нашего договора было… Но не расстраивайтесь. Вы все равно ничего не получили бы. Дело в том, что все свои сбережения – а именно я являюсь спонсором нашего квеста – я потратил на снаряжение экспедиции и ваш аванс. У меня больше нет денег. Я банкрот. То есть гибель Турка может для вас быть личной трагедией, но отнюдь не финансовой.