Придя наконец к соглашению, они продолжили свой путь, пытаясь оторваться от ургалов, но преследователи упорно сокращали разделявшее их расстояние, и к ночи оно стало почти на треть меньше, чем утром. Усталость одолевала всех. Спать приходилось по очереди прямо в седле, и тот, кто бодрствовал, направлял коней в нужную сторону.
Эрагон всецело полагался на память Арьи, но, поскольку мыслила она довольно странно, он иногда ошибался, неправильно толкуя данные ею указания, и это оборачивалось дополнительными потерями времени. Они понемногу сворачивали к востоку, рассчитывая найти ущелье, где скрываются вардены, но миновала уже полночь, а ничего похожего на ту узкую извилистую долину, которую Эрагону показала Арья, им пока не попадалось.
Утром они с радостью убедились, что ургалы прилично от них отстают.
— Нынче последний день, — сказал Эрагон, широко зевая. — Если мы не доберемся до варденов к полудню, я полечу вперед с Арьей, а ты, если захочешь, можешь считать себя совершенно свободным, только прошу тебя, возьми с собой Сноуфайра и позаботься о нем, если мне не удастся за ним вернуться.
— Возможно, такой необходимости и не возникнет, мы еще вполне можем успеть добраться вовремя, — отвечал Муртаг, не глядя на Эрагона и протирая эфес меча полой своего плаща.
Эрагон пожал плечами:
— Вряд ли у нас еще остались какие-то шансы на удачу. Он подошел к Арье и положил ладонь ей на лоб. Лоб был влажный и очень горячий. Глаза беспокойно двигались под опущенными веками, словно ей снилось нечто ужасное, тревожное, и Эрагон заботливо обтер ей лицо влажной тряпицей, от всей души сожалея, что не может сделать для нее большего.
Однако скоро, когда они обогнули довольно широкое плечо очередной горы, Эрагон заметил вход в ту самую узкую долину, которую показывала ему Арья. Вход в нее, прятавшийся за дальними отрогами горы, был столь узок, что они вполне могли проехать и мимо него. Из долины вытекала река Беартуф, о которой также упоминала Арья. Вырвавшись из ущелья на свободу, эта река широкой извилистой лентой пролегала по долине. Эрагон, испытывая невероятное облегчение, улыбнулся: теперь он точно знал, что цель близка!
Однако, оглянувшись назад, с тревогой заметил, что расстояние между ними и ургалами сократилось менее чем до лиги. Указав на долину Муртагу, он сказал:
— Если нам удастся незамеченными проникнуть туда, это собьет ургалов с толку.
— Надо попробовать, — пожал плечами Муртаг, — хотя до сих пор преследовать нас им удавалось вполне успешно.
Устремившись ко входу в долину, они нырнули в густой лес. Деревья в лесу были высокие, с тесно переплетенными ветвями и почти черной потрескавшейся корой, их узловатые корни торчали из земли, точно голые колени, земля вокруг была усыпана очень темной хвоей и огромными шишками величиной чуть ли не с лошадиную голову. В вершинах деревьев перекликались черные белки, из многочисленных дупел поблескивали чьи-то глаза, с кривых спутанных ветвей зелеными бородами свисали клочья аконита.
Этот лес навевал какую-то неясную тревогу, и у Эрагона по спине пробежал холодок. Опасность так и висела в воздухе, казалось, самим деревьям не нравится вторжение чужаков.
«Они очень старые», — беззвучно заметила Сапфира, коснувшись носом одного из черных стволов.
«Я вижу, — ответил Эрагон, — только уж больно недружелюбно они выглядят!»
Лес все не кончался, становясь темнее и гуще, Сапфире стало не повернуться, и она взлетела над вершинами деревьев, неся на себе Арью. Троп здесь, разумеется, не было, а чрезвычайно густой подлесок очень замедлял движение. Река Беартуф вилась где-то рядом — они постоянно слышали ее журчание. Возвышавшаяся неподалеку скала закрывала солнце, и казалось, что уже наступили сумерки.
Когда они наконец добрались до входа в долину, Эрагон обнаружил, что, хотя издали он выглядел, как узкая щель меж утесами, на самом деле достаточно широк, да и сама долина была ничуть не меньше любой другой, он такие не раз встречал в горах Спайна. Лишь здешние высоченные и мрачные горы делали ее узкой и незаметной. На фоне отвесных скал сверкали многочисленные водопады, небо над головой казалось узкой синей полоской, кое-где прерывавшейся серыми облаками. Над влажной землей стлался туман, сильно охлаждая воздух, так что было заметно дыхание. Во мху виднелись заросли земляники; ее кустики тянулись к бледным солнечным лучам. Всюду виднелись кучи валежника, возле которых гордо стояли красные и желтые мухоморы.
Вокруг было тихо, звуки словно тонули в тяжелом от влаги воздухе. Они вышли на небольшую поляну, и Сапфира тут же приземлилась, почти неслышно хлопая крыльями, и, вертя во все стороны головой, стала обозревать окрестности.
«Я видела стаю очень странных птиц, — сообщила она Эрагону. — Оперение черно-зеленое, а на крыльях красные отметины. Никогда раньше таких не видала!»
«Да в этих горах все какое-то странное, — отвечал Эрагон. — Не слетаешь ли со мной на разведку? Хочу посмотреть, где там ургалы».
«Конечно, слетаю».
Эрагон обернулся к Муртагу:
— Убежище варденов, видимо, на том конце долины. Если поспешить, то можно еще к ночи успеть туда добраться.
Муртаг только хмыкнул, а потом, подбоченившись, заявил:
— И как мне теперь, по-твоему, отсюда выбраться? Впереди вардены, позади ургалы, которые, кстати, очень скоро нас нагонят, и ни одного бокового прохода меж горами!
— Да ты не беспокойся, — нетерпеливо сказал Эрагон. — Долина длинная, наверняка нам еще встретятся выходы из нее. — Он отвязал Арью от Сапфиры и усадил ее на Сноуфайра. — Присмотри за Арьей, пожалуйста, — попросил он Муртага. — Я хочу слетать на разведку. Мы встретим вас на том конце долины.
— Будь осторожен, — нахмурился Муртаг и, взяв Сноуфайра за повод, снова нырнул в лесную чащу.
Когда Сапфира поднялась достаточно высоко, Эрагон спросил:
«А ты не могла бы подняться к одной из вершин? Уж оттуда мы бы точно смогли увидеть, куда нам дальше следует направляться, уж больно мне надоели жалобы Муртага на то, что отсюда нет ни входа, ни выхода».
«Можно попробовать, — сказала Сапфира. — Но учти: там будет очень холодно».
«Ничего, на мне теплый плащ».
«Ну, тогда держись!»
Сапфира взмыла почти вертикально вверх, так что Эрагон чуть не вылетел из седла. Мощные крылья дра-конихи поднимали их все выше и выше. Долина внизу превратилась в узкую зеленую ленту, в которую была серебряной нитью вплетена река Беартуф, сверкавшая на солнце.
Они достигли облаков, воздух здесь был весь пропитан ледяной влагой. Вокруг серая пелена, сквозь которую видно лишь на расстоянии вытянутой руки. Хорошо бы, подумал Эрагон, не врезаться в соседнюю гору! На всякий случай он даже руку вытянул, словно хотел нащупать в этом тумане ближайший пик, и ладонь его тут же стала влажной, осевший на нее туман ручейком потек в рукав. Вытирая руку, Эрагону вдруг показалось, что рядом мелькнула серая тень. Голубь! На ноге судорожно махавшей крыльями птицы белела какая-то полоска. Сапфира резко дернулась и уже раскрыла пасть, готовясь поймать нежданную добычу, но голубь с жалобным криком увернулся от ее острых зубов и тут же исчез в тумане.