— Ты кто? — спросил Эрагон, пытаясь вздохнуть. Незнакомец крепче стиснул лук и ответил:
— Муртаг. — Голос у него был низкий, спокойный и одновременно чувственный.
Эрагон сел, согнув ноги в коленях, и положил на них связанные руки, от этих движений бок у него стало жечь, как огнем.
— Почему ты помог нам?
— Раззаки не только ваши враги. Я давно их выслеживал.
— Ты их знаешь?
— Конечно.
Эрагон сосредоточил все свое внимание на веревках, которыми были стянуты его запястья, намереваясь призвать на помощь магию, хотя и колебался, потому что Муртаг не сводил с него глаз. Потом все же негромко сказал: «Джиерда!» — и веревки лопнули. Эрагон растер запястья, разгоняя кровь, и посмотрел на Муртага. Тот сидел затаив дыхание.
Эрагон попытался встать, но его грудь пронзила такая боль, что он охнул и снова бессильно осел на землю, задыхаясь и скрипя зубами. Муртаг бросился было на помощь, но Сапфира остановила его предупреждающим рычанием.
— Я бы тебе давно помог, но твой дракон меня и близко к тебе не подпускает, — сказал он Эрагону.
— Ее зовут Сапфира, — с трудом вымолвил тот.
«Да пропусти ты его! — велел Эрагон драконихе. — Мне одному не справиться. Кроме того, он спас нам жизнь».
Сапфира опять зарычала, но все же сложила крылья и чуть отступила.
Муртаг, не сводя с нее глаз, подошел к Эрагону и одним рывком поставил на ноги. Бережно поддерживая, он подвел его поближе к костру, где уже лежал Бром.
— Как он? — спросил Эрагон.
— Плохо, — ответил Муртаг, помогая ему сесть. — Нож глубоко вонзился — между ребрами прошел. Ты сам потом увидишь, а сперва давай посмотрим, что эти твари с тобой сделали. — Он помог Эрагону стащить рубашку и присвистнул: — Ого!
Через весь бок тянулся кровавый рубец. Вокруг было и еще множество ссадин. Муртаг, приложив к рубцу ладонь, легонько нажал, и Эрагон невольно вскрикнул, а Сапфира тут же угрожающе заворчала.
Муртаг быстро на нее глянул и взял одеяло.
— По-моему, у тебя сломано несколько ребер. Трудно сказать точнее, но, по крайней мере, два, а может, и больше. Еще хорошо, что ты кровью не харкаешь. — Он разорвал одеяло на широкие полосы и туго обмотал ими грудь Эрагона. Потом помог ему снова натянуть рубаху.
Эрагон даже попытался пошутить:
— Вот уж… повезло! — Как следует вздохнуть он по-прежнему не мог и стал смотреть, как Муртаг, расстегнув у Брома ворот рубахи, перевязывает ему рану. Дрожащими пальцами Эрагон приподнял повязку, и Муртаг предупредил:
— Осторожней, без повязки он может кровью истечь.
Но Эрагон, не обращая на его слова внимания, осматривал открывшуюся рану. Рана была небольшой и не казалась такой уж страшной. Но кровь тут же хлынула из нее ручьем. Эрагон уже знал (его научил этому печальный случай с Гэрроу) — раны, нанесенные раззаками, заживают очень медленно и плохо.
Он стащил с себя перчатки, изо всех сил стараясь вспомнить слова исцеляющего заклятия. «Помоги мне, Сапфира, — умолял он дракониху. — Я слишком слаб, чтобы справиться с этим в одиночку».
Сапфира, нахохлившись, нависла над Бромом. Она не сводила с него глаз, и Эрагон почувствовал, что их мысли слились, а тело словно наполнилось новыми силами. И теперь он смог полностью сосредоточиться на составлении заклятия. Рука его, простертая над раной Брома, слегка дрожала, когда он сказал: «Вайзе хайль!» Пятно на ладони вспыхнуло ярким светом, и рана у Брома в боку вдруг затянулась сама собой без следа. Муртаг внимательно следил за ним.
Все произошло очень быстро. Вскоре рука перестала светиться, а сам Эрагон прилег на землю, от усталости его даже подташнивало.
«Мы никогда еще такого не делали!» — сказал он Сапфире с гордостью.
«Да, и вместе мы можем творить такие заклятия, которые каждому по отдельности неподвластны».
Муртаг, осмотрев бок Брома, спросил:
— Он что же, полностью поправился?
— Я смог исправить только внешний ущерб. Я пока маловато знаю и не в силах исправлять повреждения, нанесенные душе. Теперь дело за ним самим. Я больше ничего не могу. — Эрагон на мгновение даже глаза прикрыл, чувствуя смертельную усталость. — Моя… голова точно в тумане…
— Может, поешь немного? — предложил Муртаг. — Ты сильно ослабел. Давай-ка я сварю суп.
Пока он готовил еду, Эрагон пытался угадать, кто он такой. Лук и меч у него отменные, да и рог тоже. То ли это вор, то ли человек очень богатый — очень! Но почему он выслеживал раззаков? Чем они ему так навредили? А что, если он связан с варденами?
Муртаг протянул Эрагону миску, полную ароматного супа, и он вскоре выскреб ее до дна.
— Сколько времени прошло после схватки с раззаками? — спросил Эрагон, насытившись.
— Несколько часов.
— Тогда нам лучше поскорее отсюда убраться, пока они не вернулись с подкреплением.
— Ты, я думаю, еще сможешь ехать верхом, а вот он — нет. — И Муртаг указал на Брома. — Рана у него слишком опасная, да и в сознание он так и не приходил.
Эрагон решил посоветоваться с Сапфирой.
«Что, если мы соорудим какие-нибудь носилки и положим на них Брома? — спросил он. — Ты сможешь нести его, как тогда Гэрроу?»
«Смогу. Только приземляться мне будет неудобно. Да и для него опасно».
«Ну, хотя бы какое-то время, хорошо?»
Сапфира ответила утвердительно, и Эрагон повернулся к Муртагу:
— Сапфира сможет понести его, но нужно сделать носилки. Ты один сумеешь? У меня сил совсем нет.
— Подожди здесь. — И Муртаг, вытащив меч, куда-то убежал.
Эрагон на всякий случай разыскал свой лук, отброшенный раззаками в сторону, вложил в него стрелу, а меч Заррок подтянул к себе поближе. И еще он приготовил одеяла для носилок.
Муртаг вскоре вернулся, неся в руках два крепеньких молодых деревца с обрубленными сучьями. Он положил их на землю, привязал к ним одеяло, осторожно перенес на носилки Брома и тоже тщательно привязал его. Сапфира подхватила носилки и тут же взлетела, неторопливо и плавно взмахивая огромными крыльями.
— Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведется такое увидеть! — сказал Муртаг, и на лице его появилось какое-то странное выражение.
Когда Сапфира исчезла в темном ночном небе, Эрагон кое-как доковылял до Кадока и с огромным трудом вскарабкался в седло.
— Спасибо, что помог, — сказал он Муртагу. — Атеперь нам лучше расстаться. И постарайся уехать как можно дальше от нас. Тебе грозит опасность, если слуги Империи обнаружат, что ты с нами заодно. Мы тебя все равно сейчас защитить не сможем, а мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой по нашей вине беда приключилась.