Когда они достигли верфей, где стражники уже не могли их услышать, Джоад удовлетворенно заметил:
— А хорошо все-таки, что он не умеет читать!
Некоторое время пришлось постоять на мокром деревянном причале, ожидая, пока соберутся моряки, с которыми заранее договорился Джоад. Они по одному выныривали из серого тумана, окутавшего берег, мрачные и молчаливые. Почти у всех длинные волосы были заплетены в косы, руки черные от въевшейся смолы, а лица украшены такими шрамами, что Роран невольно испытал уважение к этим морским волкам. Однако морякам явно очень не нравилось присутствие Биргит и Гертруды. Особенно их раздражала Биргит.
Один из них, здоровенный детина, пренебрежительно ткнул в ее сторону большим пальцем и набросился на Джоада:
— Почему ты не сказал, что с нами будет женщина? Как это мы будем драться, если под ногами путается какая-то деревенская баба!
— Не смей так о ней говорить! — прошипел сквозь стиснутые зубы Нолфаврель.
— А-а! Еще и щенок ее тут!
Джоад, не повышая голоса, остановил его:
— Помолчи, Утхар. Биргит сражалась с раззаками, а ее сын убил одного из лучших солдат Гальбаторикса. Ты-то сам можешь такими успехами похвастаться?
— Все равно, неправильно это! — пробурчал еще один моряк. — На море небезопасно, когда рядом женщины! От них никакого проку, только беду притягивают! Женщинам не место…
Впрочем, договорить ему так и не удалось, ибо тут Биргит совершила поступок, который трудно было ожидать от «деревенской бабы, которая путается под ногами». Решительно шагнув вперед, она носком башмака ударила Утхара в пах, а второго моряка схватила за ворот и приставила нож ему к горлу. Некоторое время подержав его так для острастки, она убедилась, что все это видели, и отпустила его. Утхар катался по земле, держась за низ живота, и сыпал проклятьями.
— Ну что, еще кто-нибудь против женщин на корабле? — грозно спросила Биргит.
Нолфаврель смотрел на мать, открыв от изумления рот.
Роран, с трудом сдерживая смех, опустил капюшон плаща пониже. «Еще хорошо, что они к Гертруде не прицепились!» — думал он.
Поскольку больше никто против женщин не возражал, Джоад спросил:
— Вы все принесли?
И каждый из моряков продемонстрировал хорошую дубинку, которую прятал под курткой, и несколько мотков веревки.
Вооруженные таким образом, они осторожно пробрались к тому концу гавани, где стояло судно «Крыло дракона». До сих пор их вроде бы никто не заметил. Джоад старательно прикрывал свой масляный светильник ладонью. Добравшись до нужного пирса, они спрятались за пакгаузом и некоторое время наблюдали за двумя часовыми, обходившими с фонарями палубу корабля. Сходни на ночь были убраны.
— Запомните, — прошептал Джоад, — самое важное для нас — чтобы никто не успел поднять тревогу, пока все не будет готово к отплытию.
— Там двое на палубе и еще двое внизу, правильно? — спросил Роран.
— Так обычно и положено, — ответил Утхар. Роран и Утхар стянули с себя штаны, привязали к себе дубинки и мотки веревки — молот Роран оставил на берегу — и, отойдя подальше от корабля, чтоб их не заметили часовые, тихо спустились по сваям причала в ледяную воду.
— Б-р-р-р! Самое противное в таких делах — это в холодной воде бултыхаться! — пробормотал Утхар.
— А что, уже приходилось?
— Целых четыре раза! Ты старайся все время двигаться, не то окоченеешь.
Стараясь держаться как можно ближе к осклизлым доскам нижней части пирса, они поплыли в сторону корабля и добрались до каменного пирса, к которому он был пришвартован, а потом взяли чуть правее, Утхар шепнул Рорану: «Я полезу по якорной цепи со штирборта». Роран кивнул.
Разделившись, они растворились в темноте. Утхар, словно лягушка, поднырнул под носовую часть судна, а Роран направился прямо к якорю бакборта и ухватился за его толстую цепь. Отвязав от пояса дубинку и зажав ее в зубах — чтобы освободить руки и заглушить дробный перестук зубов, — он стал ждать. Ледяной металл цепи прямо-таки вытягивал из ладоней последнее тепло.
Но не прошло и трех минут, и Роран услышал скрежет сапог Биргит по камням — она прошла мимо него на край пирса и остановилась прямо напротив корабля, мгновенно завязав разговор с часовыми. «Молодец! — подумал Роран. — Хорошо, если ей удастся отвлечь их внимание от носа судна. Ладно, пора».
Стараясь не шуметь, Роран подтянулся и полез вверх по цепи, перехватывая ее руками. Правое плечо, там, где его ранил раззак, после морской воды горело огнем, но он, не обращая внимания на боль, продолжал взбираться. Добравшись до клюза, в который уходила якорная цепь, он несколько секунд передохнул и полез дальше, цепляясь за балки, что поддерживали крашеную фигуру, украшавшую нос корабля, затем перебрался через фальшборт и оказался на палубе. Утхар был уже там; он тяжело дышал; вода так и лила с него ручьем.
Сжимая в руках дубинки, они осторожно двинулись в сторону кормы, прячась за каждым выступающим предметом. До часовых, которые, облокотившись о фальшборт, перебрасывались словами с Биргит, оставалось фута три, не больше.
Выждав минутку, Роран и Утхар прыгнули на часовых и обрушили им на головы тяжелые дубинки; те не успели даже схватиться за свои сабли и сразу рухнули на палубу. Биргит махнула рукой Джоаду, и оставшиеся на берегу моментально подхватили сходни и, подняв один конец, уложили его на борт. Утхар тут же принайтовил его к стойкам фальшборта.
Нолфаврель первым взбежал на палубу, и Роран, бросив ему моток веревки, приказал:
— Свяжи этих двоих и заткни им покрепче рты. Затем все, за исключением Гертруды, спустились на нижнюю палубу: нужно было обезвредить и остальных часовых. Но людей там оказалось гораздо больше; помимо часовых, они обнаружили также корабельного эконома, боцмана, кока и его помощника. Их вытащили из постелей, тех, кто сопротивлялся, слегка стукнули по голове и всех надежно связали. Кстати, Биргит снова проявила себя, лично захватив и связав двоих.
Джоад велел усадить пленников в ряд на палубе, чтобы они всегда были на виду, и сказал своим сообщникам:
— Нам еще многое нужно успеть, а времени совсем мало. Итак, учтите: теперь капитаном «Крыла дракона» будет Утхар, и все должны выполнять его распоряжения. Роран, ты слышал? За своих людей отвечаешь ты.
И на корабле закипела бешеная работа, продолжавшаяся не менее двух часов. Моряки занимались такелажем и парусами, а Роран и его односельчане освобождали трюм от ненужных грузов, например от тюков шерсти-сырца. Тюки попросту спускали за борт, но очень осторожно, и никто на верфях не услышал ни одного всплеска. Чтобы разместить на борту «Крыла дракона» всех беглецов, нужно было освободить как можно больше места.
Роран обматывал канатом бочку, когда кто-то негромко предупредил: «Кто-то идет!» Все, за исключением Джоада и Утхара, тут же попрятались и схватились за оружие. А эти двое принялись расхаживать взад-вперед, изображая часовых. У Рорана просто сердце готово было выскочить из груди, но он лежал совершенно неподвижно и старался не думать о том, что сейчас может произойти. Потом он услышал голос Джоада: тот о чем-то разговаривал с пришедшим. Роран затаил дыхание, и тут по сходням простучали чьи-то легкие шаги.