Неподалеку Эрагон заметил кулла Нар Гарцвога с отрядом ургалов и, быстро переговорив с Сапфирой, попросил ее подойти к ним поближе. Поздоровавшись с рогатыми великанами, Эрагон спросил у Гарцвога:
— Неужели все эти воины были такими же, как этот? — И он указал на утыканное стрелами мертвое тело.
— Да. Боли они не чувствовали. Ударишь его, думаешь, он мертвый, а он возьмет да сзади на тебя набросится. — Гарцвог нахмурился. — Я сегодня потерял немало рогачей. Нам в разных битвах доводилось участвовать. Мы и с несметным людским войском сражались, и с Огненным Мечом, а вот с этими смеющимися истуканами встречаться не доводилось. Страшные они какие-то. Так и кажется, что внутри у них какие-то безрогие духи сидят! А может, это сами боги против нас пошли?
— Чепуха! — рассердился Эрагон. — Это просто очередные гнусные штучки Гальбаторикса! Ничего, мы скоро найдем способ защитить себя от его чар. — Но как бы он ни храбрился, мысль о том, как сражаться с врагами, которые не чувствуют боли, тревожила его не меньше, чем ургалов. Больше того, из слов Гарцвога он понял, что поддержать боевой дух среди варденов будет еще труднее. И неизвестно, удастся ли это Насуаде, когда все узнают о столь необычных воинах, присланных Гальбаториксом.
Пока вардены и ургалы собирали павших на поле боя соратников, снимали с трупов оружие, отрубали вражеским воинам головы и сволакивали их изуродованные тела в общую кучу для сожжения, Эрагон, Сапфира и король Оррин вернулись в лагерь; Арья и остальные эльфы последовали за ними.
По дороге Эрагон предложил Оррину исцелить рану на ноге, но король отказался:
— У меня есть свои лекари, Губитель Шейдов.
Насуада и Джормундур ждали их у северных ворот. Насуада, подойдя к Оррину, спросила: — Что пошло не так?
Эрагон, прикрыв глаза, слушал, как Оррин рассказывает ей, как проходил бой. Сначала его кавалеристы весьма удачно рассекли вражеские ряды, нанося направо и налево смертельные удары и вовсю, как им казалось, разя врага. Сами они почти не пострадали во время этого первого столкновения, однако стоило им оглянуться, как они увидели, что многие из «мертвецов» ожили и вновь ринулись в бой. Оррин явственно вздрогнул, вспоминая об этом.
— И тут нас охватила паника, — признался он. — Да и любой на нашем месте просто застыл бы от ужаса. Мы не могли понять, неужели эти воины вообще неуязвимы? Да и люди ли они? Когда ты видишь, как на тебя идет враг, хотя у него раздроблена лодыжка, а из живота торчит дротик, и половина лица снесена ударом меча, а он при этом смеется тебе прямо в лицо, то вряд ли устоишь на месте. Мои воины потеряли самообладание. Сломили ряды. Воцарилась суматоха. Началась резня. А потом подоспели посланные тобой, Насуада, ургалы и вардены, но запаниковали и они… — Оррин сокрушенно покачал головой. — Никогда я ничего подобного не видел! Даже на Пылающих Равнинах!
Кровь так сильно отлила у Насуады от лица, что это стало заметно даже при ее темной коже. Она посмотрела на Эрагона, затем на Арью:
— Как же Гальбаториксу это удалось? Ответила ей Арья:
— Он почти полностью заблокировал способность этих людей чувствовать боль. Оставил лишь чуть-чуть, чтобы они сознавали, где находятся и что делают, но чтобы все же боль не сумела заставить их потерять голову. Такое заклятье требует совсем немного магической энергии, но действие его поистине ужасно.
Насуада облизнула пересохшие губы. И снова обратилась к Оррину:
— Ты знаешь, скольких мы потеряли?
По телу Оррина снова прошла крупная дрожь. Он согнулся, зажимая рукой рану на бедре, и, скрипнув зубами, прорычал:
— Всего каких-то три сотни против… Сколько ты послала?
— Две сотни меченосцев. Сотню копьеносцев. Пятьдесят лучников.
— Плюс ургалы, плюс мой кавалерийский отряд… В общем, около тысячи. Против трех сотен пеших солдат в открытом поле! Теперь-то мы уничтожили их всех, но чего это нам стоило… — Король покачал головой. — Сколько наших погибло, мы узнаем точно, лишь пересчитав убитых, но, по-моему, погибло не менее трех четвертей. Немало погибших даже среди лучников. А от моей кавалерии осталось всего человек пятьдесят, в лучшем случае семьдесят. Многие из них были мне верными боевыми товарищами… Ну, и среди ургалов тоже потери большие — сотня, а может, и полторы рогачей пали. В итоге что? Пятьсот или шестьсот трупов надо срочно хоронить, да и многие из тех, что уцелели, серьезно ранены. Я не знаю… не знаю. Я не… — И Оррин, не договорив, стал валиться на землю и упал бы, если бы его не успела подхватить Арья.
Насуада щелкнула пальцами, подзывая двух варденов и приказала им отнести короля Оррина в шатер и немедленно позвать его лекарей.
— Надо признать, что, хоть мы и уничтожили этот отряд, но потерпели тяжкое поражение, — почти шепотом промолвила Насуада и крепко сжала губы. Было видно, что вся душа ее объята печалью и отчаянием. Глаза у нее блестели от слез. Выпрямившись, она сурово посмотрела на Эрагона и Сапфиру: — Ну, а что было с вами? — Застыв, как изваяние, она выслушала рассказ Эрагона о сражении с Муртагом и Торном, затем кивнула и сказала: — А мы здесь, на земле, надеялись только на одно: что вам как-то удастся избежать битвы с ними. Но вы не только вступили с ними в бои, но и почти победили их. Для меня это огромное облегчение. Вы доказали, что Гальбаториксу не удалось сделать Муртага настолько могущественным, чтобы ты не мог даже надеяться одержать над ним победу. Если бы у вас хватило сил, то, как мне кажется, ты мог бы сделать с Муртагом все что угодно. Надеюсь, что хотя бы по этой причине он не осмелится один пойти против армии королевы Имиладрис! А если нам удастся собрать достаточное количество заклинателей в помощь тебе, Эрагон, то мы, возможно, сумеем наконец покончить с Муртагом и Торном, когда в следующий раз они вызовут вас с Сапфирой на бой.
— Разве ты не хочешь взять их в плен? — спросил Эрагон.
— Я много чего хочу, но сомневаюсь, что получу хотя бы часть этого. Муртаг и Торн, возможно, и не стали бы убивать вас, однако, раз подобная возможность существует, нам следует уничтожить их без колебания. Или ты думаешь иначе?
— …Нет.
Но Насуада, словно не заметив в его ответе неуверенности. уже переключила свое внимание на Арью.
— Не погиб ли кто-то из твоих заклинателей во время этого поединка? — спросила она.
— Нет. Некоторые эльфы, правда, потеряли сознание, но вскоре пришли в себя. Спасибо.
Насуада глубоко вздохнула, долгое время смотрела куда-то на север, потом снова повернулась к Эрагону:
— Эрагон, пожалуйста, сообщи Трианне, что я прошу членов Дю Врангр Гата выяснить, как нам бороться с заклятьем Гальбаторикса. Нет, это просто неслыханно! Однако мы не должны уступать ему, мы просто не можем себе этого позволить! Я понимаю, что в целом для нас подобные чары неприменимы… я думаю, что мы слишком уязвимы… И все же нам следовало бы иметь отряд из нескольких сотен меченосцев — волонтеров, разумеется, — которые согласились бы стать невосприимчивыми к физическим страданиям.