— Итак, мой отец?.. — спросил я, совершенно сбитый с толку.
— Посейдон, — изрек Хирон. — Сотрясатель земли, буреносец, покровитель лошадей. Приветствуем Персея Джексона, сына бога морей.
На следующее утро Хирон переселил меня в домик номер три.
Больше мне не пришлось ни с кем делить свое жилище. Места у меня было теперь предостаточно: его хватило и для рога Минотавра, и для чистой одежды, и для мешочка с туалетными принадлежностями. Я мог сидеть за собственным обеденным столом, заниматься чем хочу, требовать «выключить свет», когда мне заблагорассудится, и никого не слушать.
При этом я чувствовал себя совершенно несчастным.
Не успели меня принять, не успел я почувствовать себя своим в домике номер одиннадцать, нормальным парнем — настолько нормальным, насколько вообще может чувствовать себя полубог, — как меня отделили от всех, как носителя какой-то редкой болезни.
Никто не упоминал об адской гончей, но я чувствовал, что все говорят о ней за моей спиной. Нападение испугало всех. Собственно говоря, оно несло в себе два смысла. Первый — я сын бога морей, и второй: монстры не остановятся ни перед чем, чтобы убить меня. Они могут даже вторгнуться в лагерь, который всегда считался безопасным.
Обитатели лагеря по возможности избегали меня. Жители одиннадцатого домика капитально занервничали, и никто из ребят не стал заниматься со мной фехтованием после того, что я учинил над детьми Ареса в лесу. Нам с Лукой пришлось тренироваться один на один. Он теснил меня еще сильнее, чем раньше, и не боялся в процессе обучения наставить мне шишек и синяков.
— Тебе потребуется все твое искусство, — обещал он, когда мы орудовали мечами и пылающими факелами. — Теперь давай снова попробуем этот удар «отрубить голову гадюке». Повторяем пятьдесят раз.
Наши утренние занятия древнегреческим с Аннабет продолжались, но она постоянно была рассеянна. Всякий раз, когда я произносил какую-либо фразу, она смотрела на меня исподлобья, словно я ударил ее между глаз.
Уходя после уроков, она бормотала себе под нос: «Поиск… Посейдон?.. Идиотская затея… Надо придумать план…»
Даже Кларисса держалась на расстоянии, хотя по ее ядовитому взгляду было ясно: она хочет убить меня за то, что я сломал ее волшебное копье. Я предпочел бы, чтобы она просто завопила или дала мне оплеуху, что угодно. Уж лучше каждый день драться, чем когда на тебя вообще не обращают внимания.
* * *
Я знал, что кто-то в лагере сильно настроен против меня, потому что как-то вечером, зайдя к себе, я обнаружил подсунутый под дверь номер «Нью-Йорк дейли ньюс», открытый на странице происшествий. У меня ушел почти час, чтобы прочесть статью, поскольку чем больше я злился, тем сильнее расплывались у меня перед глазами слова.
Эйлин Смит
МАЛЬЧИК И ЕГО МАТЬ
ВСЕ ЕЩЕ СЧИТАЮТСЯ
ПРОПАВШИМИ БЕЗ ВЕСТИ
ПОСЛЕ СТРАННОЙ АВТОКАТАСТРОФЫ
Салли Джексон и ее сын Перси до сих пор не обнаружены спустя неделю после своего таинственного исчезновения. Частично сгоревший семейный «Камаро-78» с сорванной крышей и сломанной передней подвеской был обнаружен в прошлую субботу на северном шоссе Лонг-Айленда. Машину перевернуло и несло по шоссе еще несколько сот футов, пока она не взорвалась.
Мать с ребенком уехали на выходные в Монтаук, но спешно покинули место своего нахождения при таинственных обстоятельствах. Пропавшие Джексоны не оставили никаких следов, не считая небольших следов крови в машине и вблизи от места аварии. Жители сельского района сообщили, что не заметили ничего необычного в ночь инцидента.
Муж миссис Джексон Гейб Ульяно заявляет, что его пасынок Перси Джексон — дефективный ребенок, которого выгнали из нескольких закрытых учебных заведений и который и в прошлом проявлял склонность к насилию.
Полиция не подтверждает, что Перси причастен к исчезновению матери, но не исключает возможности злоумышленных действий с его стороны. Внизу — недавно сделанные фотографии Салли и Перси Джексон. Полиция настоятельно просит всех граждан, располагающих любой информацией, позвонить по бесплатной горячей линии добровольного содействия органам власти.
Телефонный номер был обведен черным маркером.
Скомкав газету, я выбросил ее, затем бросился ничком на койку, стоявшую посередине моего пустого домика.
— Выключите свет, — жалобно попросил я.
* * *
В ту ночь мне приснился один из самых худших моих снов.
Я бежал по берегу штормящего моря. На этот раз позади меня находился город. Не Нью-Йорк. Очертания были совсем другие: здания располагались дальше друг от друга, росли пальмы, вдалеке виднелись холмы.
В сотне ярдов от полосы прибоя боролись двое мужчин. Они выглядели точь-в-точь как борцы, которых показывают по телику: мускулистые, бородатые, длинноволосые. На обоих были развевающиеся греческие туники, на одном с синей каемкой, на другом — с зеленой. Они то неистово вцеплялись друг в друга руками, то наносили обоюдные мощные удары, то сшибались лбами, и при каждом их соприкосновении вспыхивала молния, небо становилось все темнее и ветер крепчал.
Я должен был остановить их. Зачем — не знаю. Но чем быстрее я старался бежать, тем яростнее ветер отбрасывал меня назад, пока я уже не смог сделать вперед ни шагу, беспомощно топчась по песку.
Сквозь рев штормящего моря я слышал, как тот, что был в синем, пронзительно кричал второму, в зеленом: «Отдай! Отдай!» Как в детском саду, когда дерутся из-за игрушки.
Волны становились все круче, разбиваясь о берег, забрызгав меня солью.
«Прекратите! Перестаньте драться!» — завопил я.
Земля вздрогнула. Откуда-то снизу донесся хохот и голос, такой низкий и зловещий, что у меня кровь застыла в жилах.
«Иди же сюда, маленький герой, — негромко и проникновенно произнес голос. — Иди!»
Почва разверзлась у меня под ногами, и расселина эта вела прямо к центру Земли. Ноги мои соскользнули, и тьма поглотила меня.
Я проснулся, уверенный, что все еще падаю.
Но я по-прежнему лежал на кровати в домике номер три. Организм подсказывал, что уже утро, но за окном было темно, и громовые раскаты неслись над холмами. Надвигался шторм. Выходит, что мне ничего не приснилось.
Я услышал стук копыт возле порога, потом заколотили в дверь моего домика.
— Войдите!
Гроувер рысью вбежал внутрь, вид у него был встревоженный.
— Тебя хочет видеть мистер Д.
— Зачем?
— Он хочет убить… Впрочем, пусть лучше сам все тебе расскажет.
Я торопливо натянул на себя одежду и последовал за Гроувером, уверенный, что двигаюсь навстречу серьезным неприятностям.