В итоге корабль оказался явно перегруженным, но его экипаж это не слишком беспокоило. Их судно было крепкой морской посудиной, и они рассчитывали плыть на север, держась вдоль побережья, чтобы в случае шторма укрыться в спокойной бухте.
И плавание действительно проходило спокойно, как и было задумано, пока они не достигли вод пролива Стрейт оф Свифт Уотерс, вход в который оказался заперт паковыми льдами… Льды для перегруженного, сделанного из шкур судна представляли настолько серьезную опасность, что у команды даже не возникало вопроса о том, чтобы попытаться пробиться. Люди просто высадились на берег в районе нынешней бухты Флауэр Коув, чтобы переждать, пока льды пройдут.
Уже подходил к концу июнь, когда льды наконец отступили. И люди сразу же взялись за дело. Как только пролив очистился от льдов, «Фарфарер», подняв все паруса, двинулся на север вдоль побережья Лабрадора. Но затем зюйд (южный ветер) сменился норд-остом (северо-восточным). Тем не менее капитан приказал продолжать идти тем же курсом, несмотря на то, что это означало преодолевать встречные волны и резкий ветер.
Первая серьезная неприятность случилась с «Фарфарером», когда он находился в нескольких милях от берега. Ветер резко усилился, и море стало совсем бурным. Волны то и дело перехлестывали через борт, и корабль стал быстро набирать воду.
В этот момент кто-то из команды заметил парус, приближавшийся к ним со стороны берега. Вскоре незнакомое судно подошло поближе, и всем стало ясно, что это — отнюдь не альбанская ладья. И уж тем более — не купеческое судно из Европы! К тому времени, как экипаж «Фарфарера» наконец сообразил, с кем ему предстоит иметь дело, кнорр подошел к ним почти вплотную.
И тогда капитан развернул «Фарфарер» и попытался уйти от преследования. Перегруженный и захлестываемый волнами, «Фарфарер» тем не менее обладал лучшими мореходными качествами, чем его черный преследователь — кнорр. И все могло бы закончиться вполне благополучно, если бы рулевой, покачнувшись, не выпустил из рук румпель…
«Фарфарер» тяжело вздрогнул и провалился в разверзшуюся яму между двумя валами. Так он и лежал, неуправляемый и беззащитный, накренившись на один борт, а кнорр тем временем быстро приближался. Вскоре норвежцы подошли вплотную к борту, и на палубу полетели железные абордажные крючья и кошки.
Альбаны сражались, как обреченные. Женщины пытались защищаться ножами из моржовой кости, а мужчины отчаянно бились топориками и ножами для разделки шкур. Но что они могли поделать против тридцати неистово вопящих воинов, вооруженных мечами и боевыми секирами?!
Норвежцы неистовствовали на палубе «Фарфарера», купаясь в лужах крови, которая отчасти была их собственной. Мужчин-альбанов оттеснили на корму и там зарубили. Последний из оставшихся в живых, у которого рука была отрублена по локоть, еще каким-то чудом держался на ногах, пока норвежская секира не раскроила ему череп на две кроваво-алых половинки.
Женщин и подростков связали и швырнули на палубу кнорра. И злосчастный «Фарфарер» менее чем за час начисто лишился всех своих грузов и всего, что представляло хоть какую-то ценность, включая обшивку из моржовых шкур, рангоут и парус.
После этого викинги предоставили корабль воле стихий. И «Фарфарер», легкий, имея высокую осадку и «управляемый» одним из убитых, отправился в свое последнее плавание. Ветры и течения, подхватив судно, понесли его к побережью и через несколько дней выбросили на отлогий берег у Поркьюпайн Странд на Лабрадоре.
Когда это произошло, неподалеку проплывал отряд тунитов, направлявшихся с Великого острова на Окак. Избегая встречи с инну, они старались держаться на своей лодке на безопасном расстоянии от берега. В этот момент они заметили корабль, выброшенный на берег. Туниты тотчас спустили парус и, осторожно приблизившись на веслах к судну, обнаружили, что «Фарфарер» превратился в один общий гроб для команды…
Предполагая, что убийцами альбанов были коварные инну, туниты, не мешкая, поскорее оттолкнули свое суденышко от берега. Однако они не забыли захватить с собой тела злосчастных альбанов, чтобы предать их земле.
Туниты привезли трупы убитых в Окак, где вскоре выяснилось, что убийство вовсе не было делом рук инну. Глубокие рваные раны, раздробленные и рассеченные кости явно свидетельствовали об использовании железного оружия. На телах погибших оставались бесспорные доказательства того, что убийство было совершено викингами.
А вскоре после этого сыны погибели проложили путь и в воды. Нового Света, обрушив свои рейды на его побережье.
Эти вести повергли в ужас всех, кто слышал их. И хотя жители Окака вроде бы были защищены барьером островов, надежно маскировавших вход в устье бухты Окак, они тем не менее выставили дозорных на самых высоких точках ландшафта, и дозорные эти тотчас замечали всякое судно, проходившее мимо берегов Лабрадора.
Что касается Альбы на Западе, то эти вести встревожили ее жителей куда меньше, поскольку те считали очень маловероятным, что морские разбойники из Европы смогут забраться так далеко и отыскать надежно скрытое убежище.
Наибольшие страхи эта весть, естественно, вызвала у капитанов торговых судов, ибо появление столь грозных разбойников могло поставить под удар или вообще пресечь трансатлантическую торговлю.
В 999 г. Эрик Рауда предпринял еще одну попытку пробиться в Новый Свет. Краткий, дошедший до нас рассказ саги об этом походе сообщает нам в основном об Эрике в его последние годы, а не об Альбе на Западе.
«[Возвратившись из похода в Норвегию], Лейф высадился на берег в Эриксфьорде и отправился домой в Браттахлид… Вскоре он принял христианство и распространил католическую веру по всей стране… Эрик же долго медлил, не в силах решиться отречься от старых верований. Но [его жена] Тьордхильда решительно приняла новую веру и выстроила часовню неподалеку от своего дома… Приняв новую веру, Тьордхильда не позволяла Эрику разделять с нею супружеское ложе, что приводило его в гнев.
После всего этого у Эрика возникло убеждение, что он должен сам отправиться в земли, найденные Лейфом. Возглавить поход должен был Торстейн Эрикссон, человек добрый и рассудительный, у которого было немало друзей, но затем решили пригласить Эрика, поскольку все единодушно верили, что его удачливость и проницательность окажутся им весьма полезными. Они (викинги) решили взять корабль, на котором Торнбьорн Вифилсон плавал в Гренландию. Для этого похода были отобраны двадцать мужей. Они не взяли с собой на борт почти ничего, за исключением оружия и провизии…
В предвкушении удачи они подняли паруса и покинули Эриксфьорд. Однако затем они попали в шторм, который носил их по океану, долго не давая лечь на нужный курс. Однако затем они достигли прибрежных вод Исландии и даже видели птиц, прилетавших с Ирландии. Их корабль уносился все дальше и дальше в океан.
Осенью они возвратились обратно, измученные долгими трудами и трудностями пути. Итак, они прибыли в Эриксфьорд буквально перед началом зимы.