— Эй! — окликнул я. — Какие-то люди бурно тебя приветствуют.
— Здесь всегда так, — не глядя, ответил он. — Должно быть, какая-нибудь подвыпившая компания из Абингдона.
Лодки подплыли ближе. На расстоянии двух сотен ярдов на носу первой появился пожилой человек и громко позвал моего спутника по имени.
Услышав голос, Маккью вздрогнул так, что едва не свалился в воду.
— Боже мой! — в отчаянии воскликнул он. — Совсем забыл!
— О чем забыл? — забеспокоился я.
— Это же Палмеры, Грэмы и Хендерсоны. Я пригласил их всех на ленч, а на борту нет ничего, кроме двух отбивных и фунта картошки. И слугу, как назло, отпустил на выходной.
В другой раз мы вместе отправились на ленч в «Джуниор Хогарт». Неожиданно к столу подошел человек по имени Хиллиард, наш общий знакомый.
— Что делаете днем? — поинтересовался он, усаживаясь напротив.
— Хочу остаться здесь и написать несколько писем, — ответил я.
— Если свободен, поедем со мной, — предложил Маккью. — Собираюсь отвезти Лину в Ричмонд. — Лина была той молодой леди, с которой он, по его собственным словам, был обручен; впрочем, впоследствии выяснилось, что обручен он сразу с тремя, но о двух других напрочь забыл. — На заднем сиденье места хватит.
— Отлично! — обрадовался Хиллиард, и оба укатили в экипаже.
Часа через полтора Хиллиард вошел в курилку клуба страшно расстроенный и почти упал на стул.
— Ты ведь собирался поехать с Маккью в Ричмонд, — удивился я.
— Собирался, — мрачно подтвердил он.
— Что-то случилось?
— Да.
Он решительно не был склонен к разговору.
— Коляска перевернулась?
— Нет, только я.
Стало ясно, что и нервы пострадавшего, и манера изъясняться действительно подверглись серьезным испытаниям.
Я терпеливо ждал объяснений, и спустя некоторое время кое-какие подробности путешествия все-таки последовали.
— До Патни мы добрались благополучно, только один раз случайно задели трамвай. Начали подниматься в гору, и здесь Маккью неожиданно свернул за угол. Ты знаешь его манеру поворачивать: по обочине, через дорогу и прямиком в фонарь. Разумеется, обычно готовишься к маневру заранее, но на сей раз я совсем не ожидал, что он вздумает свернуть. В итоге оказался в пыли, посреди улицы, а все вокруг бесцеремонно пялились и показывали пальцами.
В таких случаях только через несколько минут начинаешь соображать, что произошло, и когда я поднялся, Маккью и Лина были уже далеко. С четверть мили я бежал за ними и кричал во весь голос, а вслед за мной неслась толпа мальчишек, и все они тоже вопили, как ненормальные. Но с тем же успехом можно было звать мертвого, так что я сел в омнибус и поехал обратно.
Если они хоть что-нибудь соображали, то должны были заметить, что коляска стала легче. Я ведь не пушинка, — обиженно заключил Хиллиард.
Через несколько минут бедняга пожаловался на головную боль и собрался домой. Я предложил вызвать извозчика, но он отказался, пояснив, что хочет пройтись пешком.
Вечером я встретил Маккью в Сент-Джеймсском театре. Давали премьеру, и он делал зарисовки для журнала «График», но, едва меня завидев, поспешил навстречу.
— Ты-то мне и нужен! — воскликнул он. — Скажи на милость, я возил сегодня Хиллиарда в Ричмонд?
— Возил, — подтвердил я.
— Вот и Лина говорит то же самое, — вздохнул он. — Но клянусь, когда мы приехали в отель «Квинс», его с нами не было.
— Совершенно верно, — ответил я. — Ты выбросил его в Патни.
— Выбросил в Патни! — горестно повторил Маккью. — Совершенно не помню!
— Зато он помнит, — язвительно заметил я. — До отказа переполнен воспоминаниями.
Все утверждали, что наш рассеянный друг никогда не женится; абсурдно предполагать, что в одно и то же утро ему удастся вспомнить назначенный час, церковь и девушку. А если даже жених и доберется до алтаря, то забудет, зачем пришел, и отдаст невесту собственному шаферу. Хиллиард и вообще утверждал, что Маккью уже женат, но только успел об этом забыть. Сам я не сомневался, что даже если он каким-то чудом и вступит в брак, то этот факт вылетит из дырявой памяти уже на следующий день.
Но все ошиблись. Чудо действительно свершилось, и церемония должным образом прошла с начала до конца, так что если идея Хиллиарда верна (чего лично я отнюдь не исключаю), то серьезных неприятностей не избежать. Что касается моих собственных опасений, то один лишь взгляд на невесту их рассеял. Избранница оказалась очаровательной, жизнерадостной молодой леди, но совсем не напоминала особу, способную позволить забыть и о себе, и о бракосочетании.
Свадьба состоялась весной, и с тех пор мне не доводилось встречать своего рассеянного приятеля. Летом я поехал в Шотландию, а на обратном пути на несколько дней остановился в Скарборо. После ужина надел плащ и отправился на прогулку. Дождь лил безжалостно, но после месяца в Шотландии английскую погоду как-то перестаешь замечать, а мне очень хотелось подышать свежим воздухом. Шагая против ветра по темному берегу, я внезапно наткнулся на скрюченную фигуру — какой-то несчастный пытался укрыться от разбушевавшейся стихии возле каменной стены водолечебницы.
Я ожидал, что услышу возмущенную отповедь, но человек оказался слишком изможденным и расстроенным, чтобы возражать.
— Прошу прощения, — заговорил я. — Не заметил.
При звуке голоса незнакомец вскочил.
— Это ты, старик?
— Маккью! — изумленно воскликнул я.
— Слава Богу! — проговорил он, отчаянно тряся мою руку. — В жизни так не радовался появлению человека.
— Но какого черта! — отозвался я. — Что ты здесь делаешь? Смотри, промок до костей!
Одет он был в легкие фланелевые брюки и теннисную куртку.
— Кто же мог подумать, что пойдет дождь? Утро было чудесным.
Я начал опасаться, что несчастный переутомился и заработал воспаление мозга.
— Почему не идешь домой? — с тревогой спросил я.
— Не могу, — грустно ответил Маккью. — Не знаю, где живу. Забыл адрес. Ради Бога, отведи куда-нибудь и накорми. Умираю с голоду.
— А деньги у тебя есть? — осведомился я, когда мы свернули к гостинице.
— Ни единого пенса, — ответил он. — Мы с женой приехали сюда из Йорка около одиннадцати. Оставили вещи на станции и побежали искать квартиру. Как только устроились, я переоделся, пообещал Мод вернуться к часу на ленч и отправился на прогулку. Но, как последний кретин, не потрудился узнать адрес и даже не заметил, куда иду.
Просто ужасно! Понятия не имею, как теперь найду жену. Надеялся, что, может быть, вечером она пойдет принимать водные процедуры, и с шести часов торчал у ворот лечебницы. Вход стоит три пенса, а у меня их нет.