– Ну да. Ну да, – Владимир вздохнул. – Итак! По мнению военных, ситуация для проведения эксперимента сложилась самая благоприятная. Новая, полностью контролируемая армией зона вдалеке от прочих, да еще прямо в ней четыре зеркальных пакаля. Ни больше ни меньше, а ровно столько, сколько требуется для оснащения Редукционной установки Кукумберга. Представляете, какое везение?
– Подозрительное везение, – ответил Андрей. – Это могли бы понять даже военные.
– Что интересно, военные это поняли, а потому приняли беспрецедентные меры безопасности. Вы не были на Олимпиаде в Сочи? Нет? А я был. Так вот, там не было принято вообще никаких мер безопасности, если сравнивать с тем, что сейчас творится в этой зоне. Под каждым кустом по блокпосту, засаде или секрету. Из гражданских лиц там лишь три группы ученых, делегация чиновников и буквально десяток «придворных» журналистов. Но даже этим сто раз проверенным людям не позволяют увидеть установку без маскировочной сети. Секретность полнейшая. И это я вам рассказал лишь о внутреннем кольце охраны, в радиусе километра от разлома. Дальше выставлены заслоны из солдат и полиции, а в зональных населенных пунктах размещены внештатные сотрудники, ветераны и даже расконсервированные агенты ФСБ и так далее. Фактически зона взята в три кольца. Даже в воздухе постоянно барражируют два звена военных самолетов, плюс дюжина боевых вертолетов, несколько беспилотников и вертушки федералов. В бой фактически брошены все силы. И если честно, я понимаю логику военных, чекистов и властей, они видят в установке Кукумберга последний шанс, «препарат выбора».
– Как видит Кирсанов в доске пакалей, – заметил Андрей.
– Или вы, в вашем соглашении с Мастером Игры, – парировал Владимир.
– Все верно. Но ваши разведчики все-таки умудряются работать в зоне, судя по тому, что вы все это знаете.
– Естественно, – Бернштейн улыбнулся и добавил многозначительно: – Ведь это мои разведчики.
– А что там про карантин? – вставил вопрос Бибик. – Я в объявлении прочитал. Это деза такая? Еще одно кольцо оцепления, пропагандистское?
– Именно так, Степан. Шикарно сформулировал. Чтобы уж точно никто не полез в зону, к делу подключена старая добрая пропаганда. Военные без труда распространили слухи о сверхзаразном заболевании.
– Почему не радиацию приплели?
– Карантин по заразе, а не облучение или другая беда, был придуман, чтобы получить формальный повод задерживать на любое время всех, кто проникнет или хотя бы чересчур приблизится к зоне, а также в принципе любого подозрительного субъекта, даже если он и на сто километров не подходил к зоне 55. Подозрение на контакт с носителем вируса – и пожалуйте в каталажку. Чертовски удобно.
– Ну, а результаты? – форсировал Андрей.
– Пробный запуск – пять процентов, – в том же лаконичном ключе ответил Бернштейн. – А лишним доказательством, что «эта штука реально работает», кроме редуцирования разлома, стала повышенная активность «серых» в зоне… а теперь, выясняется, и вокруг нее. Между прочим, редчайший случай. Лично я прежде не видел и не слышал, чтобы «серые» покидали зоны разломов.
– Теперь все более-менее понятно, – сказал Лунёв. – Кроме одного. Все это напрямую не касается интересов ЦИК, почему же у вас тут суета?
– Это как раз напрямую касается ЦИК. Поначалу четыре золотых, а теперь и четыре зеркальных пакаля, выключенных из дела… это очень серьезно. Да и сам эксперимент вызывает у нас большие вопросы.
– Вы опасаетесь, что эксперимент может обернуться проблемами?
– Вот именно! Как раз поэтому нам необходимо держать руку на пульсе. И для этого требуются дополнительные силы.
– Там три кольца оцепления, – заметил Бибик. – Столько сил мы не наберем при всем желании.
– Мы будем действовать скрытно! Да, некоторым квестерам не удастся подобраться к центру зоны. Думаю, это обернется для них недолгой отсидкой за решеткой. Но кто-то все равно проникнет в научный лагерь. Кто-то самый лучший.
– И что там сделает? Снимет с установки пакали?
– Почему нет? В чем суть твоих сомнений, Степан?
– В общем-то нет сомнений. А почему сегодня?
– Завтра утром военные планируют запустить установку. Так что времени на раскачку нет. У меня пока под рукой разведчики и одна группа квестеров. Еще две группы прибудут в течение дня и четыре – вечером.
– И все пойдут в зону?
– Все. Но на вас особая надежда.
Андрею показалось, что в голосе у Бернштейна мелькнула нотка неуверенности. С чем она связана, оставалось гадать. Не верил, что все согласятся рискнуть? Но ведь они на службе. Вряд ли кто-то откажется. Тогда почему координатор едва заметно киксанул? Соврал насчет особой надежды на новоиспеченных квестеров?
– Почему вы думаете, что мы сумеем пробраться?
– Во-первых, у вас будет время на подготовку. Во-вторых, Степан хорошо ориентируется на местности…
– Четверть века назад хорошо ориентировался, – уточнил Бибик.
– Здесь мало что изменилось. И третий момент… – Бернштейн взглядом указал на монитор, где до сих пор высвечивалось досье Лунёва. – О вашей специальной подготовке здесь всего несколько строк, но даже их достаточно, чтобы проникнуться уважением. Итак, что скажете?
– Мы согласны, – почти не раздумывая, ответил Лунёв. – Сколько у нас времени на подготовку?
– Сколько сочтете нужным, – Бернштейн взглянул на Андрея с легким подозрением, как бы думая, «а не слишком ли ты легко согласился?» – Разведчики считают, что эксперимент начнется в семь утра. То есть как минимум в половине шестого вам следует уйти из центра зоны. Даже если не получится добыть пакали. От греха, как говорится, подальше.
– А если получится, тем более, – проронил Бибик. – Все понятно. Идем готовиться?
Он взглянул на Лунёва. Тот легко поднялся и протянул Бернштейну руку.
– Был рад познакомиться.
– Взаимно! Надеюсь, вы вернетесь вовремя. Я ведь буду вынужден доложить о вашем прибытии Кирсанову. Так сказать, анонсирую вашу встречу.
– Можете смело назначать на шесть. Но лучше на девять. Чтобы мы успели привести себя в порядок.
Когда квестеры вышли, Бернштейн откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул. Задуманная им комбинация имела только один минус. Координатор подставлял Бибика, отправляя его в зону, вопреки данному Кирсанову обещанию, что до утра туда не пойдет ни один сотрудник ЦИК. В случае провала придуманной на лету операции это будут минимальные потери, но все равно Степана жаль. С другой стороны, в случае успеха Бернштейн решал все проблемы одним ударом. И если верить досье на странного «пришельца» Андрея Лунёва, второй, успешный вариант имел отличные шансы на реализацию.
«А дальше пусть этот Лунёв делает что хочет. Дискутирует с Кирсановым, играет с Мастером, ходит как посуху по разломам… это будет совсем другая партия из совсем другой оперы. – Координатор достал смартфон и вызвал разведчика Юрьева. – Еще одна деталь, и дело в шляпе».