– Мы не знали, что был взрыв, коллега, – заметил Мозгунов. – Это выяснилось лишь, когда мы подсветили установку и обнаружили, что она серьезно повреждена.
Соорудить ловушку оказалось проще, чем набросить на облачко, но никто и не ожидал, что будет легко. Получилось только с десятого раза, а притянуть шар к земле удалось, только когда на помощь явились европейцы. Они больше не кочевряжились, помогли без предварительных условий, но под занавес все-таки попытались урвать свое. Когда, коснувшись земли, клубок начал растекаться лужей, германский стрелок попытался перехватить блеснувший в лунном свете пакаль, но Андрей «выиграл вбрасывание», успел схватить вещицу первым, а Муха в ту же секунду, как бы невзначай, подтолкнул европейского квестера в спину. В результате пакаль оказался у команды Лунёва, а гостям только и осталось, что вновь громко заявить о равном участии. Не выслушать их стоны было нельзя, поэтому Юрьев и Рина приняли весь удар на себя, чтобы дать Андрею, Мухе и докам возможность посовещаться.
– Момент истины, – констатировал Андрей. – Док, помните закон Мёрфи? Все-таки мы чего-то не учли.
– Помню, – ответил Чернявский. – Но не понимаю, что вас не устраивает? Если не загружаться мелкой проблемой, что один из пакалей у группы Раптора, все пакали собраны.
– Это и напрягает.
– Что конкретно? Вы опасаетесь, что Раптор поведет себя как черный квестер? Не думаю, что это проблема. Черный рынок не станет иметь с ним дела.
– Да и некогда Раптору искать новые каналы сбыта, – согласился с доком Муха. – Поэтому пакаль он наверняка продаст все тому же ЦИКу.
– Все верно, только проблема в другом. Пакали достались нам подозрительно легко. Фактически нам осталось выбраться, откачать Кукумберга и попросить его сконструировать новую установку, уже на пяти пакалях, и не для редукции разлома, а для нейтрализации «серых».
– Ого! – заинтересовался Мозгунов. – У вас такая задача? А я-то ломал голову. Вижу, что вы не простые квестеры, а что задумали – не пойму. Надеюсь, это не из тех секретов, из-за которых устраняют свидетелей?
– Из тех, но на вас это не распространяется.
– Если сами распространяться не будете, – добавил Муха. – Шутка.
– Понял, молчок. – Док изобразил, что застегивает рот на молнию.
– В общем, не верю я в такую удачу, – сказал Лунёв. – Что-то здесь не так. Что-то не стыкуется с теорией о проникновении Претендента под видом Кривова в ЦИК за пакалями. «Иллюзия обмана» сработала, это понятно, но требуется ведь еще и удача, чтобы пробиться сквозь все преграды.
– Это верно, – согласился Мозгунов. – Один Рудин чего стоит. Вы знакомы? Нет? Это начальник охраны ЦИК. Матерый специалист. Расшифрует этого «серого Штирлица» в момент.
– И «серый» наверняка об этом знает, но уверен, что пробьется, – сказал Андрей. – Почему?
– Подозреваю, коллеги, он надеется на «прикрытие» настоящего Кривова, – высказался Чернявский. – Так сказать, на обеспеченную им удачу.
– Но какая между ними связь? – удивился Мозгунов.
– Трудно сказать.
– А я согласен с доком, – заявил Муха и посмотрел на Лунёва. – Связь быть должна. Помнишь моего двойника?
– Думаешь, Кривов настоящий – двойник «серого» в этом мире?
– Как вариант. Иначе придется допустить, что «серые» способны перевоплощаться в кого угодно, да настолько… как бы сказать…
– Органично, – подсказал Мозгунов.
– Вот! – Муха щелкнул пальцами. – Да настолько органично, что могут обмануть не только родную мать прототипа, но и удачу.
– Если все так, они на порядок опаснее, чем мы думали, – задумчиво проронил Андрей.
– Мужчины, – из темноты вдруг вынырнул Юрьев. – Есть предложение продолжить беседу в другом месте.
– В каком? – Андрей поднял взгляд на разведчика. – В чем проблема?
– К нам подбирается целая толпа каких-то вооруженных парней в квестерском камуфляже, но без опознавательных знаков.
– Как это в последнее время модно на Востоке, – не преминул ехидно добавить Йозеф Бах.
– Движутся со стороны разлома? – уточнил Андрей.
– Да, но выбрались не из него. Пришли с запада. Замыкающие еще мелькают на той стороне кляксы.
– Точно не Раптор?
– Точно, – Юрьев легонько похлопал по прибору ночного видения. – До трех десятков, но ни одного знакомого лица.
– Ничего не берем, уходим как есть, – Андрей жестом указал направление. – Юрьев, веди. Муха, со мной, прикроем.
– Мы могли бы поговорить с незнакомцами… – попытался высказаться Бах.
– Вы самоубийца? – спокойно спросил Лунёв. – В таком случае, оставайтесь.
– Я просто предложил, – заерзал Бах.
– Уходите, – Андрей дал отмашку.
Юрьев нацепил ноктоскоп и уверенно двинулся в лабиринты трансформированного леса на юго-западном краю поля. Сводная группа двинулась за ним. Андрей жестом показал Мухе его сектор, также без слов приказал стрелять поверх голов и только вторым номером, если на стрельбу Лунёва ответит противник, и занял позицию.
В слабом свете облачков цели были видны плохо, особенно когда они замирали на месте, но Андрей все равно почти точно знал, где и сколько незнакомцев притаилось или движется под прикрытием валунов и низко висящих облаков. Во-первых, на всю катушку заработало чутье, а во-вторых, Андрей элементарно ориентировался на слух и обоняние. Двигалась неизвестная группа достаточно осторожно, но не бесшумно. И заходила она с наветренной стороны. Звуки шагов, сопение, запах пота, горелого ружейного масла, пороха и консервированной пищи из сухпайков висели над ночным «полем чудес», как подсказки «дополненной реальности». Все эти моменты говорили о довольно средней квалификации незнакомцев. Но недостаток «уровня» компенсировался количеством бойцов.
Когда незнакомцы добрались до временного лагеря квестеров, их продвижение немного замедлилось. На изучение брошенных вещей неизвестные потратили примерно минуту, а затем двинулись точно по следам квестеров. Этот момент слегка изменил мнение Лунёва. По крайней мере командованию группы хватило опыта, чтобы вмиг сориентироваться и найти следы в темноте.
Противник двинулся гораздо быстрее, чем прежде, и Андрей был вынужден сделать первый предупредительный выстрел. Группа мгновенно рассыпалась, залегла, но стрелять в ответ не стала. Муха на удивление дисциплинированно сдержался, хотя и очень хотел тоже выстрелить. Это Лунёв буквально чувствовал кожей.
Противник так и не ответил, затеял перегруппировку, начал заходить с флангов, но лишь потерял время, поскольку делал это немного сумбурно, неравномерно. Андрей бросил взгляд на часы. Прошло больше пяти минут, за это время группа должна была уйти достаточно далеко, поэтому можно было сдавать назад и с чистой совестью скрываться в «лесных» лабиринтах. Лунёв так и сделал. Муха тоже начал отползать, но вдруг замер на месте, затем дернулся вперед, снова замер и начал возиться на месте.