Вастар хлопнул по подлокотнику, и носильщики остановились.
– Тебе прислали женщин, Калеб с южного острова?
Охотник пожал плечами.
– У меня тут много слуг. Есть женщины, есть мужчины.
– Женщины не для услужения, а те, что способны даровать дитя, – уточнил Вастар. – Их прислали?
– Наверное, – произнес Калеб, вспомнив про Ситру и Зарайю.
– Не пренебрегай ими. Лучше дитя с короткой шеей, чем никакого.
Носильщики начали осторожно спускаться по крутым ступенькам. Когда они добрались до середины лестницы, Калеб кивнул слуге, имя которого еще не помнил, и распорядился, чтобы пришла Ситра. Эта женщина казалась ему повеселее сдержанной, строгой Зарайи.
Долго ждать не пришлось – Ситра была легка на ногу.
– Приходил Вастар, – молвил Калеб, глядя вниз, на вождя в кресле и его носильщиков.
– Честь для нашего дома, – отозвалась Ситра приятным мелодичным голоском. Пахло от нее тоже приятно, но хоть Калеб был Охотником, он не мог разобраться с этими ароматами. Новый мир, подумал он, новые запахи… Потом спросил:
– Кто такой Вастар?
– Говорящий с предками, – сообщила Ситра.
– И что это значит?
Кажется, она пришла в замешательство – прищурила лукавые черные глаза и забормотала:
– Меня… меня не так часто звали к наставникам в Дом Памяти… они говорили, но не все понятно… особенно страшное, о чем не хочется вспоминать… Зарайя… Зарайя знает…
– Почему?
– Она живет дольше.
– Дольше насколько?
– Видела солнце много, много раз… сто или двести…
Калеб взял ее за плечи и слегка встряхнул.
– А ты? Сколько раз ты видела солнце?
– Наверное, тридцать, – прошептала женщина и приникла к нему. Ее губы были полуоткрыты словно в ожидании поцелуя.
– Наверное? – переспросил Калеб. – Ты не помнишь точно, сколько лет прожила?
– Помнят счастливые дни, а не прожитые годы, – ответила Ситра и прижалась к нему еще теснее.
Она была красива, но не очень похожа на Дайану и сотворенный ею облик женщины боргов: крупный яркий рот, широковатые скулы, мягкие черты и грива черных волос до пояса – их пряди падали на грудь, а по спине струились темным потоком. Очень соблазнительная девушка, думал Калеб, обняв ее плечи и стараясь совладать с желанием. Видение лица Дайаны, всплывшее в памяти, помогало плохо.
Но все же он отстранился и молвил:
– Позови Зарайю, если она может рассказать мне про Вастара. О том, как он говорит с предками. Хотелось бы мне такому научиться!
Он все еще стоял у края лестницы. Портшез вождя скрылся за домами, и теперь Калеб разглядывал кольцевое здание, обрамляющее площадь, крыши других строений и протянувшихся вдоль улиц галерей и дамбу у моря, где высились статуи чудовищ. Потом он запрокинул голову, пытаясь найти в вышине станцию визуального наблюдения, что висела над Парао Ульфи, но не увидел ничего, кроме неба, солнца и птиц, круживших под облаками. Но с корабля, разумеется, обозревали все побережье, и не исключалось, что Дайана сейчас смотрит на него.
С этой мыслью Калеб вернулся к дому, обошел его со стороны сада и сел под деревом. Гибкие ветви с мелкими зелеными плодами свешивались до земли, и солнечный свет, профильтрованный кроной, тоже был зеленоватым и таинственным, как в заповедных лесах Фиала. Когда-то Калеб там бывал, охотился на оленей, не по контракту, а ради собственного удовольствия – чудищ на Фиале не водилось. Тихая планета и такая же мирная, как этот край у моря с белокаменным городом, садами и деревушками рыбаков… Тут вспомнились ему резня на равнине за хребтом, рев солдат, стоны умирающих, смрадные дымы над кострами и слова Вастара, что мир движется к гибели. Кровавая битва, тысячи трупов и беззаботный покой залитого солнцем города, где никто не плачет о погибших… В этом было что-то нелепое, но, впрочем, не удивлявшее Калеба; в его ремесле жизнь и смерть, жестокость и героизм ходили рука об руку.
– Ты пожелал меня видеть? – Зарайя опустилась на землю рядом с ним. Она была красивее Ситры – более тонкие и строгие черты, узкое лицо, маленький рот с пухлыми алыми губами, волосы, собранные в высокую прическу. Глядя на ее нежную кожу, всматриваясь в темные мерцающие зрачки, Калеб с трудом мог поверить, что ей сто лет – или, возможно, двести. Разумеется, после биореверсии женщины Авалона, Земли и других миров в Старых Галактиках выглядели не хуже, но здесь обходились без омолаживающих процедур. Чудеса биохимии, генетики и брейн-терапии боргам были неведомы.
Вытянув длинную руку, Зарайя коснулась его плеча. Ее ладонь была мягкой, прикосновение – ласковым; чудилось, что на плечо опустился пушистый зверек.
– Ситра сказала, что приходил Вастар. Хочешь узнать о нем?
– Да, – пробормотал Охотник, не в силах отвести глаз от женщины. Ее лицо чаровало; на миг он ощутил себя Одиссеем, попавшим в плен волшебницы Калипсо.
– Вастар быть-есть из первых вождей гнезда. Смотрит на судьбы предков, на их деяния, радости и горе, смотрит и говорит, чего нам ждать. В каждом гнезде есть свой Вастар. Наверное, у вас тоже, Калеб с южного острова.
Кивнув, он задумчиво молвил:
– Провидец, предсказатель… И что же, все, о чем он говорит, сбывается?
– Конечно. Тот, кто слышит голоса наших отцов и матерей, не может ошибаться.
Калеб усмехнулся.
– Говорил ли он вам о летающей лодке, которая спустится в Парао Ульфи? Из нее выйдут пришельцы со звезд и существа из железа, неживые, но способные двигаться… Говорил ли Вастар об этом?
– Не говорил, ведь наши предки этого не видели. – Зарайя на миг прикрыла глаза. – Но я слышала…
– Что? – поторопил ее Калеб.
– Слышала, что такая лодка прилетала в Окатро Куао. Это неудивительно. В Пору Заката свершается всякое… звери выходят из соленых вод, буа бесятся, кинха нападают на людей… Отчего бы не появиться пришельцам со звезд и существам из железа?
Что такое кинха, Калеб не ведал, но с буа уже познакомился – животные, похожие на огромных лошадей с гибкими шеями. Они тащили повозки, ходили под вьюками, носили всадников, и на такой твари Калеб проделал путь с равнины за горами к морскому берегу. Выглядели они устрашающе, весили больше тонны, но были послушны, хотя в сражении впадали в ярость.
– В Парао есть и другие вожди? – спросил он. – Назови их.
– Быть-есть. Сизун, Лабат, Куаг, Дерам… еще несколько младших.
– Я знаю Лабата. Чем занимаются остальные?
– Правят людьми Парао. Так ли это важно, Калеб с южного острова? Сейчас, когда над нами крылья смертной тени? – Зарайя придвинулась ближе к Калебу. Ее ладони легли на плечи Охотника, щека прижалась к его щеке. – Ты силен, ты вдыхаешь ветер и выдыхаешь бурю… – шепнула она. – Ты крепок, как рукоять боевого топора, в твоих чреслах мощь буа, грудь подобна скале… Но у тебя давно не было женщины. Я чувствую это.